Почувствуй - Алейна Севимли (2022)

— Я восемь месяцев жил в Европе, представляешь? — Как всегда активно начал Озгюр. — Возвращаюсь, а этот, — кивнул в сторону Анри. — Уже папашей стал, а мне даже не потрудился сообщить.

— Примета плохая. Был бы ты здесь другой разговор.

— Ты доктор, или где? Научные люди в приметы не верят. Даже я не верю, дорогой, а я дуб дубом.

— Как ты оказался в Европе?

— Сурие предложили контракт, я поехал с ней, даже устроился в местную газету журналистом, даже испанский язык выучил, только всё начало налаживаться, как ей предлагают вновь работать в Китае.

— И потом вы жили в Китае?

— Нет, мы расстались, я ещё пару месяцев жил в Барселоне, а потом заскучал по дому и вернулся.

— А Сурия?

— Вроде бы встречается с каким-то британским миллионером, и всё так же летает работать в Китай, — совершенно спокойно, без какой либо обиды или душевной боли, сообщает парень. — Вот так и закончилась история моей долгой, но несчастливой любви.

— Ты ради неё в другую страну улетел, а на Китае всё закончилось?

— А она ради меня ничего не делала. Собиралась молча, не предупредив меня заранее улететь в Пекин, только потом планировала сказать, наплевав на меня и моё мнение, сбежала. Я понял всю суть её отношения слишком поздно, и потом вспышка, и всё, чувств будто и не было. Резкое осознание всего произошедшего.

— Могу только поздравить тебя, нет ничего лучше чувства избавления, закончившейся любви, — улыбнувшись, искренне радуясь за освобождение друга, проговорила я.

Озгюр долгие годы страдал от односторонней любви к Сурие, делал для неё всё мыслимое и немыслимое, она же в ответ, позволяла себя любить, а иногда и этого не было. Если парень действительно разлюбил её, это большой повод для радости, но если он, подобно мне, говорит одно, а испытывает другое, остаётся только поддерживать его до тех пор, пока он не переживёт это.

Разговор продолжался, я слушала истории из жизни друзей, в целом, всё казалось прекрасным, но все они, будто сговорившись, ни единого раза не коснулись Биркана, обходя человека не просто стороной, а отгораживаясь от него многомиллионной армией пустяков. Не обсуждались даже события, в том числе праздничные, где присутствовал этот человек.

— Могу я спросить? Наверное, я своим побегом, и тактикой избегания, навела вас на ложные мысли. Больше не нужно скрывать Биркана, если я здесь, то готова выдержать эти разговоры.

— Прости, душа моя, мы и не подумали, что ты готова ко всему этому, — протянула Бурсу, пересев ко мне ближе, затем обнимает, уложив мою голову на свою грудную клетку. — Столько времени мы молчали, а теперь я не знаю, с чего начать.

Девушка взглянула на остальных участников беседы, ожидая от них той же помощи или поддержки. Друзья молчали, не специально, игнорируя меня, просто так вышло, они не находят слов, кто-то первым должен стать глашатаем с прискорбной вестью.

— Если вы не можете сказать мне о его свадьбе, не говорите, — спокойно пожимаю плечами, пусть сердце моё не свыклось с этим событием, но говорить так, будто это меня не волнует, я научилась. — Я уже знаю.

— Откуда? — Сильнее всех удивился Танер, и в эту же секунду, у него зазвонил телефон, но доставать его из кармана, парень не спешил. — Я ведь позаботился, никакая информация не должна была дойти до тебя.

— У судьбы свои пути, если поставишь на выбранной дороге заборы по сторонам, чтобы не свернуть неправильно, так где-то обязательно найдётся маленькая дыра, в которую либо заходишь ты, либо одно за другим несчастья.

— Интересная мысль, — вздохнула Нихан, задумавшись о своей судьбе.

— Можешь уже ответить? Какой-то противный звонок, по ушам долбит, — скорчив гримасу, выразил недовольство Озгюр.

Адвокат послушно вышел из помещения, а мы ненадолго вернулись к упущенной теме.