Любовь и другие слова (ЛП) - Кристина Лорен

Он немного ворчит, глядя вниз на веточку, которую он медленно и методично измельчает. — Хорошо.

Я сверкаю глазами. — Что значит 'хорошо'?

— Это значит хорошо.

— Ты не можешь так долго думать, прежде чем сказать мне 'хорошо'. Это снисходительное 'хорошо'.

Он смеется и бросает палку на землю, прежде чем посмотреть на меня. — Хорошо.

Вызов. Он хочет со мной пообщаться, я вижу.

— Черт побери! — Я поворачиваюсь и смотрю на образовательный центр и серые облака, проплывающие за ним.

— Ей может понадобиться мама, когда у нее начнутся месячные, — тихо говорит он. — Или когда ее друзья будут придурками.

— Может быть, у нее будет друг, который будет ее слушать, — возражаю я, а затем поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него с подозрением. — Почему мне кажется, что ты пытаешься уговорить меня остаться с Шоном? Ты что, проводишь обратную психологическую обработку?

Ухмыляясь, он сдается. — Да ладно, давай поговорим о чем — нибудь другом. Любимое слово?

По моей коже пробегает жар. Я настолько не готова к этому, что мой разум замирает и внезапно не находится слов, нигде. — Мне нужно подумать… А тебе?

Его смех звучит как низкий гул. — Меллифлюи.

Я сморщила нос. — Это слишком громко сказано.

— Это точно, мэм, — рычит он с многозначительной интонацией.

За это в него бросают камешек.

— У тебя приятный голос, — пробормотал он, оттолкнувшись от скамейки, чтобы встать и подойти ко мне. — И давай. Твоя очередь. Ты не должна слишком много думать об этом, мошенница. Ты знаешь правила.

Я смотрю, как его губы раздвигаются, когда он смотрит на мой рот. Смотрю, как его язык высунулся.

— Лимеренция.

Нет другого такого слова: Состояние влюбленности в другого человека.

Глаза Эллиота поднимаются к моим, зрачки расширяются, как капля чернил в пруду. — Ты ужасна.

— Я и не пытаюсь ей быть.

Он кивает на указатель тропы, приглашая меня следовать за ним. Мы идем по тропинке, и это напоминает мне прогулки с ним по лесу Армстронга или по сухому руслу ручья летом. Это так странно, что кажется, будто прошла целая жизнь, и в то же время кажется, что это было две недели назад. Медленно наши шаги сходятся в хруст… хруст… хруст ног по гравию, двигающихся в тандеме. Он укоротил свои шаги, чтобы соответствовать моим.

— Ты счастлив, — спрашиваю я его.

Вопрос прозвучал так резко, что я ожидала, что он немного поколеблется, но он не поколебался. — У меня были моменты, когда я был счастлив, да.

Мне не нравится этот ответ. Я хочу, чтобы он был радостным, любимым, обожаемым, полным всего и всегда.

— Признаюсь, — добавляет он, — я чувствую больше этого рядом с тобой.

Это пьяняще, знать, что у меня есть сила, чтобы передать это.

— Ты счастлива? — спрашивает он.

— Я не была счастлива, — говорю я ему и чувствую, как он поворачивается, чтобы посмотреть на мое лицо. — И то, что ты снова рядом со мной, заставило меня это понять. — Мы останавливаемся на маленьком, скользком мостике посреди леса и смотрим друг на друга. — Ты заставляешь меня чувствовать так много всего, — признаюсь я, замявшись.

Он поднимает руку и осторожно натягивает мой хвост на кулак. — Меня тоже. Это всегда было правдой. — Переместив руку, чтобы провести ладонью по моим волосам, он пробормотал: — Кстати, я не пытался уговорить тебя остаться с Шоном. Я просто думаю, что ты слишком строга к себе.

Мои глаза скептически сужаются. — Я?

Кивнув, он сказал: — Я думаю, ты коришь себя за то, что была с Шоном. Именно поэтому я спросил о Фиби и…

— Эшли?