Любовь и другие слова (ЛП) - Кристина Лорен

Я подумала о том, как сильно я тоже этого хочу. И как раньше я хотела гораздо большего, чем его тело поверх моего, наша одежда между нами. Сегодня я отдала бы ему все. И все равно, слова вырвались сами собой: — Но я умру без твоей дружбы.

Он улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку. — Я тоже.

Сейчас: Четверг, 23 ноября

Здание Эллиота узкое, с выцветшей бирюзовой штукатуркой, и, должно быть, когда — то было красивым викторианским до того, как его небрежно разделили на четыре тесные квартиры.

Входная дверь открывается в узкий холл справа и крутую лестницу, ведущую в квартиры наверху. Эллиот живет в доме номер четыре. Наверх и направо, говорит он. Каждая ступенька скрипит под моими ботинками.

Его входная дверь коричневого цвета, перед ней тонкий половик с цитатой Дикинсона 'Душа всегда должна стоять приоткрытой'.

Я поднимаю кулак и стучу.

Возможно ли, что я узнаю тяжесть его шагов и ритм его походки? Или я знаю, что он единственный, кто находится внутри — потому что я пришла рано? В любом случае, мой пульс учащается, и к тому времени, когда он поворачивает ручку и распахивает дверь, я чувствую легкое головокружение.

Где — то за последние десять лет Эллиот научился укладывать волосы и одеваться самостоятельно. На нем черные джинсы и хорошо полюбившаяся — то ли искренне, то ли искусственно — темная джинсовая рубашка, закатанная до локтей. Ноги у него голые.

Босые ноги. Квартира Эллиота. Где — то там внутри стоит кровать Эллиота.

Если я не буду осторожна, то даже не попаду сегодня домой.

Святое дерьмо, я в полном беспорядке.

— Мейси, — говорит он, обнимая меня и притягивая к себе, обхватив одной рукой за плечи. Когда он отходит, закрывая за мной дверь, улыбка, которую я вижу на его лице, может зарядить энергией небольшой город. — Ты здесь. Ты в моей квартире!

Наклонившись, он целомудренно целует меня в щеку. — У тебя такое холодное лицо!

— Я шла пешком от BART. На улице прохладно. — От места, где его губы прижались к моей коже, исходит тепло, и я откладываю пирог, который принесла, чтобы вытряхнуть из куртки плечи.

Он слегка отступает назад, удивленный. — Ты не водила машину?

— Я не фанат машин, — говорю я, улыбаясь.

Он берет мое пальто, молча наблюдая за этим. — Я мог бы заехать за тобой.

Прижимая ладонь к его груди, я шепчу: — Ты живешь в шести кварталах от станции. Я в порядке.

— Прости, я нервничаю. — Он слегка встряхивает плечами, как бы расслабляясь. — Я постараюсь быть спокойным насчет этого — насчет сегодняшнего вечера. Вероятно, у меня ничего не получится.

Я смеюсь, протягивая ему пирог с орехами, который я купила сегодня утром. — Это не рецепт твоей мамы, к сожалению. Они спускаются?

Он качает головой, а затем наклоняет ее, маня меня вглубь дома. Я следую за ним через крошечную гостиную в еще более крошечную кухню. — Они едут к будущим родственникам Андреаса в Мендосино. Мы не хотели, чтобы весь клан Петропулосов спустился к ним; его невеста, Эльза, единственный ребенок, и я не думаю, что они будут знать, что делать со всеми нами. Там только мама, папа, Андреас и Алекс.

— Кто придет сегодня? — спрашиваю я, наблюдая, как он выкладывает пирог на прилавок. Ему удалось разместить все необходимое на небольшом пространстве, и, несмотря на размеры, все сделано аккуратно.

Эллиот поворачивается, прислоняется спиной к прилавку и осторожно берется за него. Рубашка натянулась на его груди, распахнулась у воротника, обнажив край ключицы, намек на волосы на груди. Мое сердце колотится изнутри.

— Мой друг Десмонд, — говорит он и протягивает одну руку, чтобы почесать подбородок. — И Рейчел.

Я замираю, уставившись на него широко раскрытыми глазами. Инстинктивно я смотрю вниз, на то, что на мне надето, а затем снова на него.

— Рейчел придет?

Он кивает, внимательно наблюдая за мной. — Тебе будет некомфортно?