Месть - Мария Голованова (2022)

– Да – а – а. Перспектива у Егора не позавидуешь! Лучше замуж тебя скорее отдать!

– Вот и отдавайте! А с крючка не слезайте!

– Девонька, твоя месть горькая.

– Сладкая, сладкая. Она добро несет детям. Спасает их от нищеты и детдома.

– Предусмотрительная.

– Мама, я уже говорила тебе: жизнь учит, а я хваткая ученица. Хотя и не люблю его детей, но тащу, и сытно тащу. А он, породистый князек, ни одной копейки не выслал. Я это ему тоже зачту при встрече. Вот вроде и приехали. Сейчас сообщу Лизе, чтобы встречала, а то мне надо машину в гараж поставить. В столице среди белого дня никакая сигнализация не поможет – уведут. – Она вызвала Лизу по сотовому. Когда та выбежала к машине, Ксения уже вытащила сумки из багажника. – Простите, девочки, меня, но уж как-нибудь до лифта донесете сами.

– Донесем, – в один голос подтвердили женщины.

– Вот и отлично. Я быстро. Без меня не распаковывайтесь, а то мне очень хочется посмотреть на мордашки с подарками.

– А они пока спят, – успокоила Лиза.

– Молодцы, карасики. Не лишили маму удовольствия.

Насмеялись взрослые досыта. Не обманула баба Вера ожидания малышей. Они рылись в выставленных пакетах, отталкивая друг друга. Перемазались мандаринами, грызли и тут же бросали сочные груши, стараясь заполнить ротики конфетами. Весь пол был усыпан разноцветными фантиками. Сок пили из трубочек и мычали: «Баба Вела!» А у бабы Велы слезы текли по щекам. Ксения не успевала их утирать полотенцем.

– Ванечка – то подрос, почти сравнялся с карасиками. Мамаша – то его, помню, высокая девица была, крупная, но стройная, фигуристая. Можно надеяться, что и отец под стать ей.

– После праздников буду оформлять в садик. Ванюшку поджидала. Ну, слава богу, на ножках все крепко стоят, есть из ложки умеют сами. Так что не боязно. Голодными не останутся.

– Устали?

– А то нет? Я – то ничего: редко с ними вожусь. А вот Лизе отдохнуть не грех.

– Лизонька, тебя тут не обижают? Может, вернешься к своим девчонкам в общежитие. Они передают большой привет тебе.

– За приветы спасибо, но мое место тут: привыкла я к малышам. И Ксению Валерьевну одну оставить нельзя.

– Это почему же?

– Голодные все будут или растратится вконец.

– Вот это, скорее всего, Лиза. Молодец, что напомнила мне. Принеси – ка мне мою сумочку.

Лиза пошла в прихожую, карасики гуськом засеменили за ней. Все трое несли сумочку бабе Вере. Да упали прямо той на ноги, не удержавшись: каждому хотелось подать первому. Соперничество не прекращалось ни на минуту. Лидерство держала верткая Василиска. И сейчас она первая взобралась на коленки к бабушке и пыталась открыть сумочку сама. Та ласково отстранила ее, потом остальных словом «нельзя». Лиза тут же подскочила и забрала Женьку, который залез на спину, и обвил ручонками шею Вере Ивановне так, что та чуть было, не задохнулась.

– Господи, как же вы с ними управляетесь! – взмолилась мама Вера.

– Как видишь, – засмеялась Ксения. – Мама, если ты хочешь что – либо сказать в тишине или показать, то самое укромное место в доме – кухня. Этот участок им заказан. Дети строго наказываются, если вдруг кто-нибудь из них забывает запрет. Пойдем. Я покурю, а ты, кажется, хочешь показать сюрприз.

– Пойдем, пойдем, – поспешила в тишину, не привыкшая к такому содому стареющая женщина.

– Возьми, дочка. Это твой пай. – Вера Ивановна подала Ксении пачку долларов. – Покрой долги, пожалуйста. И больше их никогда не делай. Не пыхти! Василиске подготовила приданое, положила ей на сберкнижку достаточную сумму на первый случай, а это тебе приготовлено на «пригодится».

– Ой, мама, здесь же много! Столько не возьму. Я должна две тысячи, а ты даешь три. Одна лишняя, забери. Тебе тоже надо.