— Не лги мне, — выдохнула она.

— Если он решит, что хочет видеть тебя в любое время, я дам ему это. — Я делаю паузу, недолго раздумывая, стоит ли передавать его сообщение. — Он сказал, что ненавидит тебя и ты для него мертва. — Я передам это Трею. Прав он или нет, но он заслуживает права голоса.

Ее лицо и тон становятся злобными.

— Он может ненавидеть меня, но, будучи несовершеннолетним, он не имеет права голоса в том, что происходит в его жизни. Он не может запретить мне требовать, чтобы он жил со своим отцом, а не с тобой.

Я отступаю на шаг, ее слова застают меня врасплох. Я резко вдыхаю и выпрямляю спину, пытаясь отмахнуться от угрозы, прозвучавшей между ее словами.

— Не только нет физических доказательств того, что Майкл — отец Трея, я сомневаюсь, что он сделает шаг вперед. Хотя это хорошая попытка.

Она покачала головой.

— Вот тут ты ошибаешься. Имя Майкла записано в свидетельстве о рождении.

Я сглотнула.

— Ты лжешь.

Уголки ее рта приподнялись в холодной ухмылке.

— Он заставил меня сделать тест ДНК, чтобы доказать, что Трей его, прежде чем поддержать нас. Они уже навестили меня. Они хотят забрать его теперь, когда я буду в тюрьме.

— Чушь. Майкл никогда не хотел Трея.

— Верно, но Майкл ест ворон, чтобы вернуть доверие жены, и как плохо это будет выглядеть, если он отвернется от сына? Они создадут ему стабильную домашнюю обстановку.

Мое фырканье прерывает ее. Стабильную, блин.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы это произошло.

— Не надо. Ты знаешь, что я была рядом с Треем с самого первого дня.

— И сейчас пришло время, чтобы это сделал кто-то получше.

Мое сердце колотится от страха.

— Пошла ты, Клаудия.

Я выбегаю из больницы со слезами на глазах.

Еще больше слез, и я кричу в пустоту своей машины, когда замечаю пару, которую узнаю, когда они входят в больницу.

Глава 28

КАЙЛ

Я беру свой телефон с журнального столика, когда на него приходит сообщение.

Гейдж: Мы едем к Хлое с едой.

Он позвонил раньше, чтобы узнать, как я, спросил о Хлое и сказал, что они с Лорен приедут с выпечкой, которой хватит на месяц — все приготовила мама Лорен. Я попросил их заехать в закусочную и забрать заказ на вынос для нас с Треем.

Я ничего не слышал о Хлое с тех пор, как она уехала в больницу. Ей нужно время и пространство, чтобы все переварить.

В конце концов, Трей забрел в гостиную с пустым взглядом на лице. Я передал ему пульт, когда он сел на другой конец дивана. Он выбрал фильм, и мы сидели в тишине, пока смотрели его. Как и в случае с Хлоей, я даю ему время.

Мы еще не обсуждали, будем ли мы братьями, но я затрону эту тему, когда придет время. На следующий день после потери сестры — нет. Я был хорошим братом для своих братьев и сестер, и я не против быть таким же для Трея.

Моя размолвка с Хлоей не помешает мне утешать ее, пока она переживает свою потерю. Забыл ли я о хаосе, который ее семья вызвала в моей? Нет. Сейчас этот вопрос не стоит на первом месте в моем списке приоритетов.

Я недолго знал Глорию, но она была мне небезразлична. Сегодня утром, когда Хлоя попросила меня закрыть дверь спальни Глории, у меня на глаза навернулись слезы, когда я заметил сверкающие красные туфли в углу и плюшевого Тото на кровати. У меня перехватило горло, когда я взял в руки куклы, книжки-раскраски, все воспоминания и игрушки милой девочки, которую забрали слишком рано.

Черт. Я хочу убить Клаудию.

Лорен обнимает меня, как только я открываю дверь. Она была на смене, когда Клаудию привезли в «Скорую», и была назначена ее сиделкой, пока ее не перевели на другой этаж. Лорен сказала, что у нее болит язык от того, что она всю ночь прикусывала его, ухаживая за ней.