Держи меня крепче - Рида Сукре (2021)

Я неведомым мне чутьём понимала, что с Лесей происходит, что её горло словно оковано цепями, и сложно сказать что-либо, но она справилась, и пусть дались её хриплые слова с трудом, но после длительного молчания она сухо выплюнула:

— Я теперь беспризорница.

— Беспризорница? — спросила я.

Подруга молчала, потом кивнула. На её щеке предательски блеснула слеза. Я обняла её настолько крепко, насколько могла позволить моя нерабочая рука, висящая на шее мёртвым грузом, и только ползающие под гипсом мураши, распространяющие в тесном пространстве чесотку, не давали мне похоронить ту в своём ярком воображении.

— Ты меня раздавишь, — прокряхтела Леся, она явно оживала, не привыкшая показывать слабость другим. Высвободилась немного из моей хватки, но не отпустила моей руки.

— Прости…

— Спой мне, — попросила она после ещё минутного молчания сразу же, как только баржа, показав нам корму, скрылась в ночи.

— Э… — я немного растерялась, не ожидая подобной просьбы.

— Помнишь, на вечере перваков… — начала она напоминать мне, но я и сама прекрасно помнила.

Это было моё первое и единственное выступление под гитарный аккомпанемент Витьки с девятого этажа. Первоначально задумывалось, что петь и играть он будет в одиночестве, как обычно из года в год делал это четверокурсник Виталий, но в этом году моя лучшая подруга, желая закрепиться в университете и стать своей в доску, при этом не допуская излишней фамильярности с их стороны, записалась в студенческий театр эстрадной миниатюры, а в народе просто стэм, и меня тоже записала, чтобы «я не скучала».

Таким образом, я была приписана к Вите в качестве подпевки, а Леся участвовала в постановке танца. Я жутко переживала и тряслась от страха, но всё же спела заранее отрепетированную песенку из репертуара депрессивной на мой взгляд певицы. Все аплодировали, но больше с микрофоном я не экспериментировала. Слишком много энергии отобрала тогда сцена, коленки тряслись, хотя петь мне понравилось. Но в какой-то момент я чувствовала себя её частью, некоторые студенты подпевали, и это было волшебно.

— …ты спела так красиво тогда. Душу пробрало. Спой, пожалуйста, — в её голосе прорезались упрашивающие нотки, которых раньше я за ней не замечала.

— Мне не сложно, но она вроде… такая… — я не могла подобрать слово.

— Жалобная? — подруга усмехнулась. — Или суицидальная?

— Ага, — в точку, та песня была именно суицидальная. А мне не нравилось, что подруга пришла в одиночестве на мост, погруженная в тёмные мысли, и сейчас просила ту песню.

— Знаю. Но ты просто спой и всё.

— И что «всё»? — немного панически поинтересовалась я, отчаянно раздумывая, не преисполнена ли моя драгоценная подружка тех же идей, что преследуются в песне.

— Закроем тему. То есть ты споёшь, я расскажу тебе грустную историю. И закроем тему.

— А может просто закроем?

— Спой. Тебе же ничего не стоит, — начала закипать Леся.

— Х-хорошо, — кивнула я, укрепив свою хватку на её предплечье, чтобы, не дай бог, она не сделала никаких лишний движений, проникшись идеей песни.

— Успокойся, я не дура же. Мне просто надо услышать что-то успокаивающее, окей, — потрепала она меня по щеке, прочитав мысли.

Её губ коснулась лёгкая, едва заметная улыбка, но так же стремительно, как появилась, она затерялась в маске, словно высеченной из мрамора, на который упала тень, что, впрочем, не мешало проступать бледности благородного камня.

Мне хотелось, чтобы сейчас рядом оказался Витька, услышав аккорды его гитары, во мне проснулась бы та певица, что в тот вечер выступала рядом с ним на сцене. Но его не было, музыки не было, были лишь проносящиеся мимо нас в свистящем потоке на сверхзвуковой скорости машины.

С постепенно крепнущим голосом и верой в лучшее я тихо запела, но немного сорвалась на шёпот на четвёртой строчке.