Дневник желаний - Алина Савельева

По лестнице со второго этажа навстречу им грациозно спускалась тетушка. Строгое, винного цвета платье сидело на ней как перчатка, показывая сохранившуюся, несмотря на года, фигуру. Глядя на нее, Ольга невольно начала поправлять свою одежду и шляпку, не зная, куда девать руки. На фоне строгого классического интерьера и изящного наряда тетушки, Ольга вдруг особенно остро почувствовала, как она выбивается из этой картины.

— Дорогой племянник! — звучно разнесся по холлу высокий голос тетушки, церемонно шедшей к ним. — Рада, что ты наконец представишь мне свою избра…

Тут, разглядев, кого привел Максим, тетушка поперхнулась на полуслове. Глаза ее расширились, а тёмные нарисованные брови поползли наверх.

Ольга тоскливо наблюдала за этими двумя чёрными полосками и гадала, поднимаются ли они от удивления или просто пытаются уползти подальше от Непрухи.

— Ты-ы… — обвиняюще наставив указательный палец на Ольгу, протянула тетушка, растеряв весь светский лоск, напущенный ради этой встречи. — Ты-ы…

— Я, — обречённо повесила повинную голову Ольга, — простите еще раз!

Но тут тетушка сощурила глаза, присматриваясь:

— Ну-ка, покажи лицо. Что это? — вцепившись холодными пальцами в подбородок Ольги, она поворачивала ее голову в разные стороны, рассматривая синяк под глазом, который не смогли скрыть ни консилер, ни пудра.

«Ну вот и всё, — подумалось Ольге, — теперь она меня точно выгонит. И даже дневник не поможет».

— Это случайно, — непослушными губами пролепетала она. — Я разбила лампочку, а Максим Дмитриевич, он хотел только…

— Все ясно! — со стальными нотками в голосе резюмировала тетушка. Губы так знакомо поджались, снова собрав вокруг себя морщинки. — Максим!

Она резко развернулась к племяннику и надвинулась на него своей тщедушной фигурой:

— Если девушка и виновата, не надо было так с ней! — заявила она оторопевшему Громову, который даже отодвинулся от внезапно воинствующей тетушки. — Она, конечно, не подарок, но и таких, — Маргарита Андреевна кивнула на фингал, — отношений я не понимаю.

Оценив взглядом психологический урон, нанесенный ею оппоненту, тетушка удовлетворенно кивнула и, повернувшись к ошарашенной Ольге, проворковала:

— Пойдем, голубушка, у меня есть замечательное средство от гематом, — и, не слушая отнекиваний и попыток что-либо объяснить, как мощный буксир потащила ее за собой.

Громов стоял, глядя им вслед. В холле тихим эхом отдавались звуки закатываемых глаз.

Великолепная гостиная, куда ее привела тетушка, одновременно восхитила и ужаснула Ольгу. Она была очень высока, потому что занимала одновременно и первый, и второй этажи. Темно-шоколадная мебель, этажерки и ниши с предметами искусства — Ольга чувствовала себя, словно попала в музей или дворец.

— Только бы ничего не разбить, — как мантру шептала она, двигаясь чуть ли не на цыпочках и как можно дальше обходя опасные предметы. Предметы, кажется, тоже, в свою очередь, жались к своим полкам, ощутив непрухинскую ауру, расползшуюся вокруг.

— Не беспокойся, — похлопала ее Маргарита Андреевна по руке, заметив партизанское передвижение по комнате, — все эти вещи — старье.

— Совсем старье? — приободрилась Ольга, уже смелее оглядывая высокую вазу, стоявшую на каминной полке.

— Да, вот ей, например, две тысячи лет. Хлам!

Ольга отдернула руку, уже протянутую было к вазе, и отошла на безопасное расстояние. Лишь присев на указанный стул, вздохнула немного свободней.

— Я отпустила дворецкого сегодня, чтобы посидеть спокойно, по-семейному, — сказала Маргарита Андреевна, достав откуда-то аптечку и перебирая мази.

Как это «по-семейному», Ольга поняла, только когда увидела прислугу, накрывающую стол в столовой, уголок которой виднелся из гостиной.