Дневник желаний - Алина Савельева

Дмитрий Громов не сильно жаловал жену покойного брата. Считая, что многие нелады в их семье чаще всего возникали по её вине. Да, они с братом добились всего сами, начав с нуля, а Маргарита Андреевна Копылова, не пожелавшая сменить в браке фамилию, родилась не с серебряной, а золотой ложкой во рту. В её вечно поджатых губах таилось снисходительное, а порой и пренебрежительное отношение к Громовым. Брат тоже был хорош, но ведь вначале он так старался растопить холодное сердце, а потом плюнул. Так и жили — он сам по себе, а Марго сама по себе. Впрочем, свои разногласия они умело скрывали, не вынося сор на суд посторонних. Для всех, кроме Громовых, это была идеальная пара.

Правда, незадолго до своей кончины, будто предчувствуя её, Георгий стал мягче и даже беззлобно подшучивал над некоторыми пристрастиями жены. Дмитрий радовался, что они спустя столько лет стали относиться друг к другу иначе — бережнее и трепетнее. Королева Марго, как именовал жену со дня свадьбы брат, души не чаяла в племяннике, ведь бог не дал им с Георгием своих детей. Когда же умерла жена Дмитрия, то и вовсе окружила Максима удушающей опекой. Сколько раз они из-за этого спорили, ругались. Обычно Георгий занимался примирением сторон, понимая и жену, и стремление брата воспитать настоящего мужчину, а не беззаботного шалопая, рассчитывающего на капиталы отца и родных дядьки и тёти.

Георг ушёл внезапно, и это подкосило Марго, заставив Дмитрия иначе посмотреть на то, что он находил странным в жизни этих двух людей. Он поддерживал брата, когда тот затеял создание «Мон Амур», хотя не совсем понимал, но инвестировал в ресторанный бизнес родного человека. Был удивлён при оглашении завещания, что своё детище Георг передал Максиму, но потом понял, почему именно так. Племянник был как сын, дядька позаботился о будущем и самостоятельности единственного наследника семьи Громовых, надеясь на то, что тот перебесится и возьмётся за ум.

Много позже Дмитрий в полной мере смог оценить мудрость брата, который оказался дальновиднее его самого, смог понять и странную, порой мучительную любовь Георга к Марго, и их непростые отношения.

После инфаркта, перенесённого вскоре после похорон мужа, Марго изменилась, хотя прежние замашки нет-нет, да напоминали о себе. Громова пугала маниакальная настойчивость вдовы брата женить Максима, чтоб понянчиться с внуками. Пару раз он был свидетелем разговоров Марго с его сыном и был не в восторге от того, как она давила на племянника.

Вот и сейчас Громов-старший заподозрил, что королева Марго приложила свою царственную руку к этой внезапной, скороспелой любви, ведь Ольга явно была не в её вкусе, и если память ему не изменяет, то у вдовы даже имелась своя протеже.

Сколько разных, противоречащих друг другу мыслей промелькнуло у Громова в голове, пока он доехал до владений Марго, но сейчас он расставит все точки над «и».

Придворные её величества, как в шутку и он, и покойный Георгий называли прислугу, не рискнули остановить Громова-старшего, который устремился сразу на второй этаж, прекрасно зная о привычке Марго именно там предаваться воспоминаниям и строить свои планы.

— Маргарита! — гулко разнеслось по дому. — Нам надо поговорить!

— Дмитрий, что за крик? — чуть морщась, отозвалась Марго, открывая дверь, мимо которой впопыхах проскочил Громов.

— Твоих рук дело? — с места в карьер набросился Громов, обвиняюще глядя на ничего не понимающую Марго.

— Давай спустимся в гостиную и за чашкой кофе или чая обсудим то, что тебя так взволновало, что ты забыл о хороших манерах.

Дмитрий готов был заскрипеть зубами, но отдавал себе отчёт, что упорство делу не поможет и в этой мелочи лучше уступить. Всегда сдержанный и рассудительный, он сам себя не узнавал. Молча кивнул и спустился в гостиную, вновь поражаясь, насколько в доме до сих пор чувствовалось незримое присутствие Георгия — ни одна деталь интерьера не поменяла привычного места, всё стояло там же, как и было при брате.