Через забор - Мелани Морлэнд

Я прочистил горло. Мне нужно было продолжать свою историю и приберечь извинения на потом. Если, конечно, она позволит мне извиниться.

Чтобы немного ослабить напряжение, я повел плечами и продолжил:

— На шестнадцатый день рождения мама подарила мне старый «Мустанг» отца. Она хранила его все эти годы для меня. Райан был не слишком этому рад, но мне было все равно.

Я посмотрел себе под ноги, собираясь с мыслями. Мои пальцы сгибались и расслаблялись в постоянном ритме — нервная привычка, которую я приобрел в тюрьме, когда мне нужно было какое-то физическое расслабление.

— Машина требовала много работы. Я устроился на неполный рабочий день, чтобы оплачивать запчасти, мои друзья помогали с работой, но все равно на восстановление ушло почти полтора года. Я слышал, как Райан говорил маме, что скоро мне это надоест и я все брошу, но он понятия не имел, что для меня значил «Мустанг». Он принадлежала отцу — моему настоящему отцу. Я помнил, как ездил с ним на нем, и знал, как сильно он любил его…

— Что случилось дальше?

Я молча смотрел в окно.

— Мне исполнилось восемнадцать. Я был молод и глуп. В тот вечер я был дома с Тревором и Софи — меня снова наказали. Мама с Райаном куда-то уехали. Чуть раньше мы с Райаном сильно поссорились. Я кипел от гнева, сидя в своей комнате, думая, что мне пора найти собственное жилье. Тревор и Софи пришли ко мне и попросили поехать за мороженым. Я согласился. Может, потому что мне натерпелось сбежать оттуда, а может на зло Райану.

— На зло?

— Райан не позволял Софи и Тревору ездить со мной. Это был идеальный способ отомстить Райану так, чтобы он ничего не знал. Они пообещали ничего не говорить, поэтому я отвез нас в местное кафе-мороженое, и мы съели рожки. По дороге домой Софи с Тревором умоляли меня покатать их еще, и я опять согласился, думая: «Что может случится?».

— Но что-то случилось?

Я глубоко вдохнул.

— Днем шел дождь, и проселочная дорога, по которой я ехал, размокла. Мы так хорошо проводили время… смеялись, слушали музыку. Тревор попросил прибавить газ, и я прибавил, не подумав, что впереди поворот. — Меня затрясло, и я отвернулся от Кортни и оперся на подоконник, чтобы удержаться на ногах. — Машину перевернуло, и мы врезались в дерево.

Кортни пробормотала что-то сочувствующе.

Теперь, когда я начал рассказывать, слова текли из меня, как неудержимый поток. Я хотел, чтобы вся история была раскрыта.

— Когда я очнулся, машина горела, всюду был дым. Я был дезориентирован. Мой ремень безопасности все еще был на месте, и мне потребовалось некоторое время, чтобы расстегнуть его и выбраться из машины. Я вытащил Софи с заднего сидения — она была без сознания, вся в крови, но жива. Я помчался к другой стороне машины, чтобы вытащить Тревора. — Я закрыл глаза, когда вспомнил, как его обмякшее, забрызганное кровью тело, скользнуло из перевернутой машины в мои руки. — Он был мертв.

— О, Натан. Как ужасно!

Я не хотел больше говорить об аварии. Иначе эмоции полностью сломили бы меня. Я сунул сжатые кулаки в карманы, чтобы скрыть дрожь.

— Меня обвинили в непредумышленном убийстве, опасном вождении. Я не стал защищаться, признал себя виновным и попал в тюрьму здесь, в Онтарио.

— Почему ты не боролся? Почему твои родители не попытались тебя остановить?

Я горько рассмеялся, и я повернулся к Кортни.