В глубине двора стояла огромная бочка с водой. Рядом с бочкой достаточно глубокая ёмкость, что-то средне между тазом и корытом. Маруся взглянула на девушку, тело которой было лишь слегка прикрыто разорванной простыней, в которую та закуталась, покидая комнату.

— Садись в лохань и мойся. Нужно бы тебе успеть, пока все еще спят. А то увидят тебя голой и всякое может случиться.

— Что — всякое? — горько усмехнулась Стелла, — что такое может еще случиться, чего не было прошлой ночью? — девушка села в лохань, наполненную прохладной водой, и застонала от боли.

— А чему ты удивляешься? — в голосе Маруси слышалась насмешка, — сама знала, куда и зачем едешь!

— Ничего я не знала, — прошипела Стелла сквозь запёкшиеся губы, — отец этого ушлёпка-садюги пригласил меня на экскурсию в Батуми. Отдохнуть, развеяться.

— А где ты его подцепила? — продолжала спрашивать Маруся, — ну, Гиви-старшего?

Стела задумалась, не зная, что ответить. Немного помолчав, сказала:

— Да дела у него какие-то с моим отцом, — посвящать незнакомку в то, что она прекрасно знает, какие дела у её папочки с этим кацюком, девушка не собиралась.

— Как же тебя отец отпустил? — удивилась Маруся.

— Он не отпускал, — замялась Стелла, — я с родаками посралась накануне, вот и решила свалить по-тихому. Они даже и не знают, куда и кем я уехала.

— Понятно, — пробормотала Маруся.

— Что тебе понятно? — Стела почувствовала, как начинает злиться.

Маруся протянула ей какой-то ветхий халатик:

— Все. Накупалась! Вылезай давай и маршируй к нашему мальчику.

— Не пойду я к нему! — воспротивилась Стела, — все! натрахалась и нагулялась по самые гланды! Я домой хочу!

— Твое хотение здесь никому не интересно! — прикрикнула Маруся, — лучше одевайся и иди по-добру по-здорову! А то хуже будет!

— Что ты меня пугаешь все время?! — Стела с трудом выбралась из лохани, все еще надеясь избежать утреннего визита в спальню.

— Я не пугаю тебя, — горько усмехнулась Маруся, — просто предупреждаю и говорю, как будет лучше в первую очередь для тебя. Не зли этого гадёныша, а то неизвестно чем твоя «экскурсия» закончится.

Стелла, подталкиваемая Марусей в спину, поднялась по лестнице на второй этаж дачи. Замерла у двери, где её, как поняла девушка, уже дожидался юный садист. Маруся распахнула дверь, втолкнула девушку в комнату и тот час захлопнула дверь за нею.

Стела, которая не ожидала достаточно увесистого толчка в спину, пролетела пару метров и остановилась посреди комнаты. С кровати на девушку, ухмыляясь, смотрел её ночной мучитель.

— Раздевайся и иди сюда! — приказал юнец, — или хочешь, чтобы вырубил тебя, как вчера ночью?

Стелла моментально вспомнила события прошлого вечера и ночи…

* * *

Застолье затянулось допоздна. Стелле было нестерпимо скучно. Она не знала языка, а потому не понимала, о чем говорят сидящие за столом мужчины, а на русский переходить они явно не собирались. По-всему было понятно, что их разговоры не предназначены для женских ушей. Девицы, которых привезли с собою мужчины, тоже, как ни странно, не отличались болтливостью. Они ковыряли вилками еду в тарелках, пили вино, которое стояло на столе в кувшинах, то и дело меняемых Марусей, как поняла Стелла, хозяйкой этого дома, иногда поглядывали на своих спутников, словно ожидая команды.

Наконец, Гиви встал, поднял в руке стакан, что-то долго и витиевато говорил своим спутникам. Когда он замолчал, мужчины тоже поднялись, осушили свои стаканы. Молча, взяли спутниц за руки и направились в сторону дома.

Гиви протянул руку Стелле, помогая встать из-за стола:

— Идем! Я уже хочу тебя.

Стелла, которая, от нечего делать, успела выпить очень много, решила пококетничать:

— А если я тебя не хочу? — и лукаво улыбнулась юноше.

Гиви шутку не оценил. Он дернул Стеллу за руку так, что она пулей слетела со стула: