Искушение - Маруся Новка (2022)

Стелла включила душ и встала под струи теплой воды. Принимать ванну, сидеть в мутной грязной жиже, она не хотела. Пусть вода, стекая по телу и уходя в отверстие слива, смоет всю грязь если и не с души и памяти, то хотя бы с тела.

Девушка потерла место на шее, где еще недавно был ошейник. Было больно. Кожа, которую начало пощипывать от мыла, зудела и кровоточила.

«Ничего, — думала Стела, — раны заживут, синяки сойдут. Главное, чтобы этот грузин, перед которым пресмыкаются его приближенные, не передумал. Чтобы отпустил меня. Чтобы разрешил хотя бы выйти за ворота этой чертовой дачи. А дальше… дальше я уже сама. Доберусь как-нибудь».

Стела закрыла воду и, выйдя из душевой кабинки, босиком пошлёпала к зеркалу, висящему на стене. От горячей воды зеркало запотело, и Стелла провела ладонью по его поверхности, очищая от капель пара.

«Господи, это не я!» — думала девушка, разглядывая в небольшом окошке зеркала худую, изможденную незнакомку. Совсем уж собравшись снова разреветься, Стелла, сжав губы и мотнув головой, приказала себе не расслабляться:

— Что там сказал этот толстый грузин? Привести себя в порядок? Значит, нужно постараться сделать так, чтобы ему было не страшно выпустить меня за порог.

Девушка достала из сумки косметичку, осмотрела её содержимое. Все было на месте. Стелла приступила. Нет, не к макияжу, а к гримированию следов своего пребывания в лапах садиста. Огромное количество тонального крема, выдавленное на ладонь, толстым слоем наносилось на лицо, шею, руки и ноги. Стела еще раз взглянула в зеркало и вздохнула, оставшись недовольной тем, что получилось в итоге. Если её мучитель старался не бить девушку по лицу, делал это редко, а бритвой не полосовал никогда. Если синяки на лице и все еще опухшие от укусов губы можно было загримировать хоть как-то, то телу досталось по-полной. Никакой тональник не мог скрыть его ужасающего вида.

Стела задумалась. Подошла к своей сумке, вывернула содержимое на пол. Из вороха одежды вытащила платье, которое взяла сама не понимая зачем. Платье было вязаное, из толстого трикотажа, длиною в пол и с рукавами, прикрывающими половину кисти рук, с высоким воротом, которым, при желании, можно прикрыть даже подбородок.

«Вот! Это как раз то, что мне нужно»! — думала девушка, вспоминая, как чуть было не выложила это платье из сумки, собираясь на увеселительную прогулку в Батуми. Куда подевалось из сумки нижнее белье, Стела так и не поняла, а потому натянула платье прямо на голое тело. Мягкий толстый трикотаж был для её израненного тела, словно прикосновение лебединого перышка. Она снова подошла к зеркалу. Платье, которое в прежние времена было, что называется «в обтяжку», висело на ней, как на палке, но Стелла улыбнулась и довольно кивнула своему отражению. Из рукавов были видны только пальцы рук, из под подола — босые ступни, воротник закрывал шею со следами от ошейника.

Стела положила на скулы румяна, ресницы немного подкрасила тушью. Тени на веках не нужны. Тени у неё были, что называется «естественные». Побольше ярко-розовой помады на губы, так, чтобы скрыть трещины, и можно выходить. Уже дойдя до двери ванной, Стела поняла, что по-прежнему шлёпает по полу босыми ногами. Вернулась к вороху одежды, вытащила туфли-лодочки, с трудом надела их на опухшие, отвыкшие от обуви, ступни. Достала из косметички свой паспорт и бросила её на ворох одежды, брать которую она не собиралась.

За дверью ванной комнаты девушку поджидала Маруся.

Она ухватила Стеллу за руку и зашептала, глядя на неё испуганными глазами:

— Стелла, забери меня с собой! Они меня выгоняют, и я не знаю, что дальше делать. У меня ведь нет ничего, кроме этой дачи. Мне некуда отсюда идти.

Стела улыбнулась своей бывшей тюремщице, посвящать которую в то, что и сама толком не знает, что её ждет дальше, после того, как она выйдет во двор, девушка не собиралась.

— Хорошо, — Стелла увидела, как радостно блеснули глаза Маруси и продолжила: