Искушение - Маруся Новка (2022)

— Ешь давай, — насупился генерал, — для тебя я и сам украду, если будет нужно.

В горле снова застрял комок, но Стела постаралась сдержать рвущееся наружу рыдание и проглотила огромный шмат булки, который умудрилась откусить.

Завтрак прошел в молчании. После того, как Стелла отодвинула чашку, генерал спросил:

— Ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Нет, — ответила девушка.

— Но почему?! — не понимал генерал.

— Потому что я хочу забыть все, что со мною произошло, как страшный сон. Я не хочу, чтобы кто-то, словом или взглядом напомнил мне о своей осведомленности. Именно поэтому я никогда никому ничего не стану рассказывать. Ты меня понимаешь, дедушка?

— Постараюсь понять, — пообещал генерал.

— Я пойду выкупаюсь, — сказала Стелла выходя из-за стола.

— Иди, — согласился генерал. Потом спросил:

— Хочешь, я на Привоз мотану. Куплю курку и сварю тебе бульон?

— Нет, — Стела покачала головой, — вон еще полная торба булок и пол-кофейника какао. Лучше сходи в аптеку, купи ранозаживляющую мазь, — девушка непроизвольно коснулась пальцами шеи. Того места, где багровел след от ошейника.

— Болит? — в глазах генерала что-то блеснуло. Что-то напоминающее слёзы.

— Заживет, — бросила через плечо Стелла, выходя из кухни.

17. Стелла

Дни шли один за другим.

Стелла слышала, как через два дня после её возвращения, посетил отчий дом Стас, её отец. Девушка сжалась в комок, не желая ни видеть отца, ни давать ему какие-то объяснения своей длительной отлучки. Но делать этого не пришлось. Генерал, который словно поселился у двери комнаты Стеллы, тихо, но достаточно отчетливо, прошипел любопытствующему сыну:

— Пошел вон!

— Папа! Что это значит?! — возмущался Стас, — мы с Ираидой должны знать, что произошло. Хотя бы для того, чтобы понимать, как нам вести себя дальше с нашей дочерью! Она начудила и накуролесила, поставила меня в двусмысленное положение перед «партнерами»! И теперь должна дать хоть какие-то объяснения.

— Вы ей много чего должны, — ответил генерал, — а вот она — (кивок в сторону закрытой двери) — вам ничего не должна. А потому — пошел вон! Если Стелла захочет с вами говорить — так и будет. А пока дай ей покоя!

Стелла не хотела.

Дед, который увидел её в первые минуты после возвращения, который, если и не понял, то принял все, что с нею случилось, как не странно, стал единственным человеком, которому был разрешен доступ в её пространство.

Девушка просыпалась ранним утром. Снова и снова удивлялась тому, что генерал не оставляет включенную на полную громкость радиоточку, чтобы с утра порадоваться нерушимости великого союза. Она ждала, когда родители уйдут на работу, и только после этого выходила из комнаты. Всегда одетая. Всегда застёгнутая на все пуговицы.

— Дедушка, — звала негромко Стелла, — уже проснулась. Давай позавтракаем.

Генерал отворял дверь своей комнаты:

— Да я уже понял. Слышал, как ты там шебуршишь. Идем в кухню, сварганим чего-то пожевать.

Дедушка и внучка неторопливо отправлялись в кухню. Стелла открывала холодильник, рассматривала его содержимое:

— Дедушка, что бы ты хотел на завтрак?

— Не, — отвечал генерал, — то пойлочко, что ты какавой зовёшь, я точно пить не буду. Давай заварим чайку и наварганим горячих бутербродов.

Стелла ставила на конфорку чайник, нарезала колбасу и сыр, укладывала нарезку на куски багета и ставила все это в микроволновку.

— Ешь давай, — генерал смотрел на внучку, которая, откусив небольшой кусочек, клала недоеденный бутерброд в тарелку.

— Не хочу больше, — Стелла в несколько глотков допивала свой чай, — я пойду в ванную, выкупаюсь.

Генерал тяжело вздыхал, глядя вслед внучке.