Куколка - Ирина Воробей

Татьяна восхитилась его понятливостью, скинула с себя все мешающее и подошла к большому трехстворчатому купе. Все тело задышало свободой. От колготок и бюстгальтера на теле остались красные вмятины, которые зудели. Открыв шкаф, она не сразу разобралась в этом бардаке. Там вперемешку лежала и одежда, и книги, и какие-то инструменты. Купе больше походил на кладовую, чем на платяной шкаф. Наконец, она откопала в конце одной из полок белую футболку из обычного хлопка и напялила на себя. Теперь можно было спокойно спать.

Чуть сдвинув распластавшуюся на диване Муравьеву, которая уже похрапывала, Татьяна залезла под одеяло и взбила подушку. Постельное белье еще пахло свежестью некачественного кондиционера, который сильно отдавал химикатами. Но среди этого искусственного запаха девушка различила ароматы морского бриза. Положив голову на подушку, Татьяна почувствовала еще один знакомый запах. Это был живой, теплый и приятный аромат Вадима. Она не могла описать его словами, потому что, казалось, ничто в мире так не пахло, кроме него. На самом деле, наверняка, этот аромат представлял собой компиляцию тысячи других запахов, но нигде больше нельзя было встретить точно такой же состав. Она невольно уткнулась носом в подушку и вдохнула в себя побольше его аромата. Губы сами расплылись в широкой улыбке.

Опомнившись, девушка легла на спину прямо и разрешила хозяину войти в комнату. Он, не глядя в ее сторону, прошел к креслу и задернул шторы. Татьяна не хотела за ним подсматривать, но любопытство взяло свое. Первой парень стянул футболку, оголив мощную спину с фигурными плечами, покрытыми неразборчивыми татуировками. Мышцы при рассветном полусумеречном освещении казались еще более рельефными, чем, возможно, были на самом деле. У Татьяны внизу живота что-то вспыхнуло. Потом он скинул штаны. На нем остались только черные боксеры. На длинных ногах тоже играли твердые мускулы. И вся фигура в целом в приглушенном свете казалась сошедшей с античного греческого пантеона. Богатое воображение Татьяны чуточку приукрасило Вадима в ее глазах, потому что сильно разыгралось при виде голого мужского тела, но он явно ее привлекал. Потом, когда парень, накрывшись покрывалом, отвернулся к стене, девушка пристыдила себя, закрыла глаза и снова уткнулась в подушку, так и уснув на животе.

Глава 8. Маленькая жертва

Впервые за долгое время Татьяна хорошо спала. Старый диван с недорогим наполнителем явно не предназначался для постоянного использования в качестве кровати, но спать на нем было удобно. Жестковато, как Татьяне нравилось, и ровно. Зато мягкая перьевая подушка, будто в качестве компенсации, хорошо держала форму. Ни жаркое, ни холодное одеяло согревало ровно настолько, насколько это требовалось в предлетний переменчивый период.

Девушка не могла определить точное время, но солнце вовсю пыталось пробить сквозь плотные шторы яркие лучи. В комнате все было по-прежнему. Даже бардак остался тем же самым. Она здесь находилась одна. Потянувшись, Татьяна продолжительно зевнула и поднялась с кровати. Ей захотелось в туалет, и она вышла в прихожую. Дверь в кухню была закрыта. Оттуда доносился гул включенного чайника и приглушенные голоса. Вдруг раздался смех, и чайник выключился.

— Но, если серьезно, я ей порой завидую, — говорила Муравьева. — По ней видно, что ее всегда любили. Уж в этом она недостатка не испытывала.

— Угу, — задумчиво отвечал Вадим. — Зато теперь никому, кроме отца, ее любить нельзя.

Наступила пауза. Больше ни звука не прорывалось через кухонную дверь. Сперва Татьяна поймала себя на мысли: «Неужели у Муравьевой может быть повод мне завидовать?». Это поднимало самооценку. А потом ее оцепили слова Вадима. Они стрельнули прямо в сердце. Молниеносно, остро и неуловимо.