Лев - Ксения Черногорская

— Олесь, ты что так разволновалась? Релакс. На кресло я сел потому, что так удобнее. И матом я не ругался.

— Ругались, — возражаю я. — Вы сказали матерное слово.

— Обсценная лексика входит в мой вокабуляр, — поиграв желваками, заявляет он. — По той простой причине, что является частью великого и могучего русского языка. Она прекрасно передаёт экспрессию, причём вовсе не обязательно негативно окрашенную. Ты, например, пиздатая. Но это же не значит, что я тебя обругал.

Вскипаю от возмущения. Да что он себе позволяет вообще?! Только его грозный вид и явное физическое преимущество заставляют меня не ругаться с ним, а интеллигентно возразить.

— Во-первых, обругали. Я вам не… — осекаюсь.

Он снова склоняет голову набок и хитро на меня смотрит.

— Не "что"?

— Не то, что вы сказали.

— А, по-моему, как раз именно то, что я сказал. Прям в моём вкусе.

— Послушайте, Лев… — голос у меня дрожит уже, — или как вас там, вы, пожалуйста, перестаньте себя так вести… Вы, знаете ли, не в пабе здесь находитесь и… подобное вызывающее поведение — вовсе не то, что красит мужчину…

— Ты про "во-вторых" не рассказала, — невозмутимо произносит он.

— Во-вторых, — говорю я, — я не понимаю, почему вы решили вот так вот бестактно перейти на "ты". Я вроде как не позволяла себе…

— Ну, если тебе комфортнее, — воспользовавшись моей заминкой, произносит он, — можешь называть меня на "вы". Хочешь, даже по имени-отчеству. Лев Александрович.

— Вот ещё… — тихо говорю я. — Вы меня "девочкой", а я вас — по имени-отчеству? А не много ли чести?

— Да не, — ухмыляется он. — В самый раз.

Не знаю, что ответить на такую вызывающую наглость. Прямо теряюсь из-за его поведения. Наглый до ужаса просто.

Тем временем он со скучающим видом приподнимает согнутую в локте руку и смотрит на часы.

— Двадцать пять минут ещё, — взглянув на меня, произносит он. — Сделай мне пока кофейку.

— Что? — я уже просто офигеваю от его поведения.

— Кофейку, говорю, налей мне. Чёрный, без сахара.

— Я вам не… не секретарша… и не официантка… — я уже чуть ли не заикаюсь.

— Окей, — вздохнув, говорит он и резво встаёт с кресла. — Тогда налью сам. Раз ты такая негостеприимная.

Молча провожаю его взглядом, пока он идёт к небольшому столику в углу, где у нас стоят микроволновка, чайник, кофе, сахар, печенье и сушки. Слов у меня уже просто нет.

Он, тем временем, совершенно бесцеремонно берёт чистую чашку, причём Машкину, ставит на стол перед собой. Затем берёт банку кофе, открывает её и чайной ложечкой с горкой набирает растворимого кофе. Бросает его в чашку и нажимает на кнопку чайника.

— Вы вообще-то не у себя дома… — совершенно офигевшая от его наглости, наконец выдавливаю из себя я.

Он оборачивается.

— Это верно, — чуть кивнув, он щурит глаза. — У меня дома растворимого кофе нет. Но за неимением кофемашины, будем пить то, что есть. Тебе сделать?

Ничего ему не отвечаю. Это всё уже переходит всякие границы. Закрываю файл, затем ноутбук и встаю.

— Ты куда собралась? — вперив в меня взгляд, холодно спрашивает этот охреневший нахал.

— Вас это не касается, — складывая договора в стопку, отвечаю я. — У меня рабочий день закончился давно.

— На место сядь, — ледяным тоном произносит он.

Не верю своим ушам. Холодок по коже.

— Что? — сглотнув, спрашиваю я.

— Я сказал: сядь на место. Если твой начальник не подъедет в течение двадцати минут, ты поедешь со мной.

Он что прикалывается так?! Это розыгрыш или что это?!

— Никуда я с вами не поеду… — тихо выдавливаю из себя я.

Голос у меня предательски дрожит, хотя я изо всех сил стараюсь не показывать своего страха.