Как карта ляжет - Элли Лартер (2017)

- Какого хрена... - прошипел мужчина сдавленным голосом, но Карри не дал ему договорить. Его вдруг охватило какое-то отчаяние, остервенение, злость, и он принялся долбить его коленом в грудь, плечи и лицо, а когда Гамильтон окончательно растянулся на кафельном полу, начал пинать его ногами.

Гамильтон корчился, сворачиваясь в позу эмбриона, пытаясь защитить грудную клетку и голову, а Карри пинал его в спину, поясницу, засаживал тяжелый ботинок между ребрами, долбил по ногам, рукам, пару раз ударил по голове. Он отчаянно старался рассчитать силу, чтобы не причинить слишком опасных увечий, но вместе с тем понимал: если он сработает недостаточно хорошо, Гамильтона добьют другие, и будет еще хуже...

Через две минуты носки его ботинок стали красными от крови. Скользкая багровая лужа расползалась по белоснежному кафелю. Гамильтон все еще корчился, закрывая перебитыми, окровавленными пальцами голову и лицо. Карри ненавидел себя так, что готов был оказаться на его месте, но вместо этого только продолжал методично, остервенело избивать ногами свою жертву, надеясь, что однажды он сможет простить себя за это.

28 глава

Карцер - эта маленькая каменная коробка три на три метра в длину и ширину, с низким обшарпанным потолком, где было холодно и влажно, - стал его домом на ближайшие недели.

- До самого суда? - переспросил Карри, когда начальник тюрьмы озвучил ему сроки наказания.

- До самого суда, - сухо подтвердил мистер Грин.

- Это слишком долго! - Карри нахмурился.

- Это для твоей же безопасности. Хочешь прибавку к сроку? Тебе и так впаяют за это нападение пару-тройку месяцев. Или хочешь, чтобы тебя тоже отдубасили, и ты явился в зал суда с перекошенной физиономией? Думаешь, присяжным это понравится?

- Я ничего не думаю, - буркнул Карри.

- Я заметил, - начальник тюрьмы поднял бровь. - Разговор окончен. Уведите его с глаз моих, - и он просто отвернулся.

Пребывание в карцере достатавляло массу неудобств.

В первую же ночь Карри обнаружил в матрасе клопов - эти маленькие, почти невидимые невооруженным глазом твари кусали больнее любых других кровососущих насекомых, и каждое утро Карри обнаруживал у себя все новые и новые дорожки укусов. Кожа на запястьях, в локтевых и коленных сгибах, за ушами, на шее, между лопатками страдала сильнее всего, тело чесалось и жгло. Ежедневный утренний душ не приносил облегчения, хотя Карри и выкручивал на полную мощность кран с холодной водой, надеясь немного унять зуд.

Попытка обратиться к надзирателю провалилась.

- Подумаешь, клопы, не так уж сильно они и кусают.

- Серьезно? - прорычал Карри. - Ты сам-то спал тут хоть раз?

- Я не преступник, чтобы спать в карцере, - отрезал надзиратель.

На пятую ночь, окончательно умаявшись, Карри перебрался спать на пол. То, что было жестко, его не пугало, но из-за сквозняков его быстро продуло, появился насморк, голова болела, поясница ныла. Он бы отдал все за возможность укутаться в большой и теплый плед, но у него было только одеяло с клопами. Зато теперь он принимал не холодный, а горячий душ, чтобы согреться хотя бы на десять минут в сутки.

Утром и вечером в металлической двери со скрежетом отодвигалась заслонка, и в нее просовывался пластмассовый поднос с едой. Еда эта была гораздо хуже той, что подавали в столовой, и к тому же совершенно остывшая. С трудом пропихивая в горло липкий комок холодной овсяной каши или склизкий ломоть сыра, Карри думал, что делает это, только чтобы не сдохнуть от голода и иметь хоть какие-то силы, когда дело дойдет до суда и до побега.

Суд, между тем, приближался. Первое заседание было назначено на второе февраля. Несколько раз к Карри приходил Монтгомери, и они говорили о том, как Карри должен вести себя перед присяжными. Карри слушал невнимательно: голова его почти физически распухала от количества мыслей.