Русская рулетка - Элли Лартер (2018)

— В общем, раньше был такой клуб, «Дети Сатаны», он же «Дьявольские выродки», — начал Карри. — Они торговали оружием и наркотиками, и между ними и нами всегда была борьба за нескольких крупных клиентов. Это было не так серьезно, как война с «Гиенами» за территорию, но существовала еще одна причина, по которой мы друг друга не выносили: когда-то очень давно мой отец и президент «Выродков» по имени Римми вместе сидели четыре месяца в тюрьме, и там Римми нехило издевался над папашей, ходили слухи, что даже трахал его в зад несколько раз. Меня тогда еще даже на свете не было.

— Начало так себе, — мрачно сказала Кристен.

— Это еще только начало, — отозвался эхом Паук.

— Отец тогда был еще довольно молод, — продолжал Карри. — И он никому об этих унижениях подробно не рассказывал, кроме своего друга Санти. Они вообще были не разлей вода, всегда и везде вместе, а потом Санти влюбился и решил уйти… ээ… в мир, в общем. Решил покинуть клуб. Отец любил его и не стал этому препятствовать. Санти лишили всей клубной символики, и он переехал куда-то, завел семью, детей, все дела… Отец всегда поддерживал с ним связь. И использовал его в качестве некой подушки безопасности. Сливал ему всякую секретную информацию, явки-пароли, если понимаешь, о чем я.

Кристен молча кивнула. Карри продолжал:

— Санти был единственным, кто имел все свидетельства, доказывающие вину Римми. Я не знаю, что это было: фотографии, диктофонные или видеозаписи, может, окровавленное белье. Но это ерунда. Доказательствами насилия никого не удивишь, а за сроком давности сейчас уже и дело бы возбуждать не стали. Но еще там были свидетельства того, что Римми проносил в тюрьму наркотики, торговал ими и даже был виновен в смерти трех человек. Внушительное досье, на самом деле. Но отец не собирался им непременно воспользоваться — он хранил это на всякий случай. Римми на тот момент об этом ничего не знал.

— Причем тут Элисон? — спросила наконец Кристен.

Карри усмехнулся:

— С ней я познакомился четырнадцатого июля две тысячи девятого года.

— Ровно десять лет назад, — прошептала Кристен завороженно.

— Да. Я тогда сидел в тюрьме. Ну, то есть, в следственном изоляторе. Меня собирались судить за хранение наркотиков. У меня дома нашли внушительный пакет героина. Подброшенный, конечно. Знаешь, кем? Ты уже слышала его имя, даже сама называла, когда рассказывала про изнасилование Миранды.

Кристен нахмурилась:

— Габи?

— Да, — Карри кивнул. — Его полное имя — Габриэль Манн. Миранда сказала тогда, что ему лет двадцать? Так вот, ему и за пять лет до Миранды было как будто бы лет двадцать. А на деле — двадцать семь уже тогда. Безвозрастной мальчишка, голубые глаза, открытый взгляд, ангел во плоти, да и только…

— Так Миранда его и описывала, — горько хмыкнула Кристен.

— Он тоже был членом «Выродков», и наркотики подбросил в рамках нашего клубного противостояния. Элисон тогда собиралась поступать на первый курс юридического — ей было семнадцать, — и летом проходила предварительную практику.

— Разве так можно? — удивилась Кристен.

— С ее родителями — известными государственными прокурорами, — ей было можно все, — грустно улыбнулся Карри. — Вместе со старшей коллегой она вела мое дело, и через две недели я был уже на свободе.

— Ловко!

— Так наша история и началась. А потом ее убили.

— Так сразу? — нахмурилась Кристен.

— Сейчас не время и не место останавливаться на романтике, — хмыкнул Карри. — Суть в том, что родители Элисон начали копать под «Выродков», «Выродки» узнали это и начали угрожать ей и мне. А Римми угрожал еще и моему папаше… Все навалилось сразу, понимаешь? Борьба за клиентов ожесточилась, меня оправдали, под них стали копать… Во время случившейся перестрелки отец не выдержал и заявил, что у него есть компромат — и если хоть один волос упадет с его головы или с голов его детей, доверенное лицо этот компромат обнародует.