Безрассудный - Онли Джеймс

Адам и Ной вышли из дома, когда было уже далеко за полдень. Они оба страдали лёгким похмельем, хотя Ною было гораздо хуже, чем Адаму, поэтому завтрак стал лёгким перекусом. Ной не снимал солнцезащитные очки даже в тени патио, попивая чёрный кофе, словно он был психопатом.

Посетители бросали на них настороженные взгляды, но трудно было сказать, то ли они узнали Адама как Малвейни, то ли просто наблюдали за двумя людьми явно с похмелья. В любом случае, они держались на расстоянии, и Адам изо всех сил старался сосредоточиться на том, что было нужно Ною.

А Ной, судя по всему, нуждался в большой стопке блинов и в жирном, едва прожаренном беконе. Адам заказал себе французские тосты, обильно политые сиропом и обсыпанные сахарной пудрой, хотя большую часть времени он смотрел, как Ной расправляется с пугающим количеством еды, чем наслаждался своей едой.

— Почему ты так смотришь на меня? — спросил, наконец, Ной, его тон был подозрительным, вилка с блином застыла на полпути ко рту.

— Может мне нравится смотреть на тебя? — усмехнулся Адам.

Ной улыбнулся, словно не мог удержаться.

— Сегодня я выгляжу хреново.

— Ты всегда милый, — возразил Адам, наблюдая, как румянец расплывается по щекам Ноя.

— Все психопаты так хорошо флиртуют? — полушутливо спросил Ной.

— Честно? Да. Вот почему люди всегда говорят, как очаровательны серийные убийцы. Мы очень хорошо умеем притворяться. Но это всё актёрство. Большую часть времени мы врём. Но в данном случае я говорю правду. Мне нравятся черты твоего лица. Твои карие глаза, твои веснушки, твои губы. Мне нравится смотреть на тебя.

— О, боже, прекрати, — сказал Ной сквозь смех, закрывая половину лица рукой. — Ты меня смущаешь.

— Я знаю. Ты покраснел, — сказал Адам, откинувшись назад, чтобы лучше рассмотреть Ноя.

Ной снял солнцезащитные очки, бросив их на стол. Адам увидел, как люди подоставали телефоны, включив камеры, и понял, что они не смогут устоять, чтобы не запечатлеть их двоих и то, какими влюблёнными они выглядят.

На мгновение Адам пожалел, что не способен полюбить кого-то. Если бы он мог хоть кого-то полюбить, то это был бы Ной. Только Ной. Но он не мог. Он мог только защищать его, баловать и кормить блинами и удовлетворять оргазмами. Адам надеялся, что этого будет достаточно. Он надеялся, что Ной никогда не передумает, потому что, по правде говоря, не собирался его отпускать. Он не мог. Он уже предупредил Ноя. И надеялся, что тот принял предупреждение всерьёз.

— Будь готов к новому шквалу подписчиков и тегов в Instagram, — пробормотал он, не глядя на любителей папарацци.

— Почему они ловят нас только тогда, когда я выгляжу как смерть, а ты – как секси? — спросил Ной.

— Во-первых: ты всегда сексуальный, а во-вторых: потому что у меня есть привычка кормить тебя, когда тебе грустно.

— Ты всё ещё будешь хотеть меня, если я буду толстым и счастливым?

Адам снова ухмыльнулся, засунул в рот сразу целый кусок бекона, прожевал и проглотил, после чего сказал:

— Мы будем толстеть вместе.

Ной рассмеялся.

— Я бы, может, и согласился, но, думаю, твои фанаты будут в истерике.

Улыбка Адама померкла, когда он наклонился поближе.

— Да пошли они. К черту всех, кроме тебя. Твоё мнение — единственное важное. Так что не меняй своего мнения обо мне. Хорошо?

В голосе Адама трудно не услышать угрозы, но взгляд Ноя был твёрд, когда он сказал:

— Я никуда не уйду.

Адам снова откинулся на спинку кресла.

— Хорошо.

Они закончили есть, и Адам оплатил счёт. В дороге Ной синхронизировал свой телефон с аудиосистемой «Ленд Ровера» и поделился с Адамом своей любовью к музыке восьмидесятых, и радовался, когда тот узнавал песни.

— Мой отец большой поклонник музыки восьмидесятых. Он вырос на ней, и мы тоже, — сказал Адам.

Ной улыбнулся.