Расскажи мне сказку на ночь, детка - Елена Дженкинз (2022)

Но все-таки нынешний День бешеных единорогов для нас особенный, и чтобы не обесценивать его, срываю веточку жимолости, которая разделяет наши лужайки. В этом году рекордно рано наступила весна, и жимолость уже зацвела бежевыми и оранжевыми цветками.

– Прощай же, принц из соседних земель. Вот тебе залог моей любви, – произношу торжественно и протягиваю «подарок» Осборну.

– Любви? Поосторожнее со словами, Ри, – с подколкой отвечает он и, заправив мне волосы за ухо, вдевает жимолость в прическу, возвращая этот самый залог за невостребованностью; целует меня в лоб и идет к себе, а я растерянно смотрю вслед.

Я словами не бросаюсь, вообще-то.

Я ведь серьезно…

Чарли действительно звонит перед сном. Два дома, два окна, два человека. Никаких штор, никакой недосказанности. Это невероятно. Мы с соседом слишком резко перешли в режим взаимной откровенности, и происходящее до сих пор кажется иллюзией.

Мне не хватает смелости свесить ноги вниз с подоконника, как это сделал Чарли, так что я, по обыкновению, восседаю на столе, подражая главе гэльского клана. На моих плечах шерстяной плед в крупную клетку, в руке – чашка остывающего чая, и Чарли с любопытством разглядывает меня минуты две, лаская взглядом, прежде чем сказать:

– Как ты?

– Жива, а это уже большое достижение. А ты как?

– Скучаю по тебе.

– И я по тебе тоже, – признаюсь, краснея и снаружи, и внутри.

– Может, встретимся сейчас на нейтральном территории, раз на меня в вашем доме с чесноком и осиновыми кольями нападают? – нетерпеливо спрашивает Осборн.

– Меня брат под дверью караулит. Ты ему не очень нравишься. Он ревнует. – Прислушиваюсь к звукам за дверью, различая скрежет пальбы в игровой стрелялке на планшете. – Будет нести вахту, пока не услышит мой храп. Они с дядей сговорились, по-моему. Решили, что обязаны беречь мою честь, пока родители в отпуске.

– Детский сад, – хмыкает Осборн, а я вдруг вспоминаю:

– Кстати, о какой услуге ты собирался попросить тогда? Помнишь, когда сбежал от меня, как от чумы?

Чарли хмурит лоб, растирает его ладонью и огорошивает:

– Хотел, чтобы ты дозвонилась до моей сестры в школу.

– А сам почему не звонишь?

– Там на меня тоже с чесноком и осиновыми кольями бросаются.

Чарли рассказывает о сестре, о ее проблемах со здоровьем, а я перебираю в голове всех, кому можно доверять и кто смог бы авторитетно пообщаться со школой Лины.

Миссис Бейкер. Лучшей кандидатуры, пожалуй, нет. Можно завтра после похода забежать в колледж, объяснить ей запутанную ситуацию.

– Детка, я очень хочу тебя поцеловать, – вдруг меняет тему Чарли, и я готова подняться на цыпочки и кружиться, как балерина в музыкальной шкатулке.

– Ой, ладно тебе, Чарли, не льсти мне. Я же не умею целоваться. О чем ты страдаешь вообще? – дразню соседа, но он отвечает взглядом – порочным, проникновенным, от которого пересыхает во рту. Я забываю, что у меня в руке чашка и опрокидываю ее, разливая остатки теплого чая.

– Либо спускайся ко мне и напомни, как плохо ты целуешься, либо расскажи что-нибудь жизнеутверждающее, и я пойду работать, – просит Чарли, а я хлопаю ладонью по мокрой столешнице, не помня, что ищу и зачем.

Вниз мне нельзя, Итон дверь подпирает. Он и так на взводе из-за Мэнди, родителей, а теперь еще и меня. Поэтому я рисую пальцем узоры на влажной столешнице и вспоминаю алфавит, чтобы не выглядеть поглупевшей влюбленной дурочкой.

– Жила-была девочка, которая считала себя самой умной, – говорю через силу, не отводя глаз от губ Чарли. – А потом пришел мальчик, который тоже думал, что гений. А судьба смотрела на них и обхохатывалась от такой наивности.

– И что случилось?

– Мальчик с девочкой повоевали немного, поняли, что ничегошеньки они не знают, а поэтому помирились и поцеловались. По-моему, очень даже жизнеутверждающе.