Я немного теряюсь, когда Антон покровительственно обнимает меня со спины. Теряюсь настолько, что имена присутствующих транзитом проносятся в моём поплывшем от нежности мозгу, не запоминаясь даже приблизительно. Его сердце размеренно стучит у моего затылка, как бой курантов в честь нашей новой жизни. Мне стыдно перед собой за свои по-детски глупые мысли, стыдно перед его друзьями за отрешённый вид, но прекратить это сумасшествие может только чудо. Или хмурый взгляд брата Егора.

– Антон, отойдём на минутку?

– Сань, да нормально всё, – отмахивается Бес, но в голосе проскакивает изрядная доля напряжения, которая, как по цепочке передаётся и мне.

– Сомневаюсь, – шатен скользит по его скрещенным над моей грудью рукам быстрым осуждающим взглядом и, тихо ругнувшись, качает головой. – Пил я, а чудишь почему-то ты.

– Нормально всё, – с нажимом повторяет Бес.

Похоже, не о том я всё это время беспокоилась.

– Антон, я в сторонке подожду, ничего страшного, – не нужно быть семи пядей во лбу, чтоб понять, что мне здесь никто не рад. Я аккуратно высвобождаюсь из его рук и отхожу к оставленным в стороне машинам. Не хочу угнетать ни себя, ни окружающих.

– Кира, постой! – быстрым шагом нагоняет Антон. – Саня, когда выпьет, тупить начинает. Не принимай на свой счёт. Садись.

Он открывает передо мной переднюю пассажирскую дверь глянцево-чёрной машины. Я в марках автомобилей плохо разбираюсь, но эта явно не из дешёвых. Тем непривычней видеть Беса, по-хозяйски уткнувшегося лбом в её руль. Никогда бы не подумала, что некогда перемазанный мазутом, чумазый пацан, в будущем будет так органично смотреться на водительском месте подобного авто.

– Я что-то не то сделала? – осторожно провожу пальцами вдоль его шеи, спускаясь за шиворот, к ставшей неразборчивой во тьме татуировке. Свет в салоне он включать не стал, музыка смолкла ещё до нашего появления, тишина висит такая, что слышно сверчков, стрекочущих снаружи. И то, как он дышит напряжённо. Нервничает.

Не успеваю я опомниться, как Бес нависает, обхватывая моё лицо руками, чтоб прижаться отчаянным поцелуем к губам.

– Саня, чтоб его... – голос парня звучит глухо и зло, и я борюсь с желанием полезть к нему с расспросами, но вовремя прикрываю рот. Не хочу добавлять к его проблемам лишнюю возню с моей нервозностью. – Дай мне ровно три минуты, и мы уедем.

Машину он запирает, словно боится, что я сбегу. Отводит Саню в сторону и пока тот пьяно жестикулирует, что-то доказывая, молча буравит взглядом водную гладь. Наконец, дружеским похлопыванием по плечу прерывает собеседника и, так же не глядя, бросает от силы пару слов. Реакция шатена бесценна. Он пытается покрутить у виска, но нетрезвой рукою попадает себе в глаз. Обиженно плюёт на свои же шлёпанцы и, кинув в сторону Беса недоверчивый взгляд, плетётся обратно к костру.

– Иногда имеет смысл уйти по-английски, – ободряюще улыбается Антон в ответ на мой недоумевающий взгляд и садится за руль.

Что-то неуловимо меняется в его настроении. Некая скованность пронизывает его движения и пытаться её скрывать не имеет смысла. Бес и не скрывает. Сосредоточенно ведёт машину, рвано виляя по кочкам и колдобинам, лишь изредка бросая в мою сторону рассеянные взгляды.

– Антон, мне бы позвонить, – несмело прерываю затянувшееся безмолвие. Нужно предупредить Дарью Семёновну, чтоб меня сегодня не ждала, ей после выписки лишние волнения ни к чему.

С другой стороны, согласие переночевать у Антона уже не кажется такой хорошей идеей. Он протягивает свой телефон, а меня так и подмывает попросить, чтоб подбросил меня домой. Только вместо этого упрямо набираю заученные цифры и заверяю встревоженную женщину в том, что со мной всё в полном порядке. Не в моих правилах менять принятые решения.