Привет из прошлого - Яна Лари (2018)

– Ты теперь всех своих шалав будешь на сестёр списывать? Она ж тобою вся пропахла, похотью вашей за версту несёт. А тебе мало, домой дешёвку тащишь! – сердито сложив руки на груди, вскидывается Ольга. Её слова – как бритвой по сердцу. Несправедливое, унизительное обвинение, которое и опровергнуть-то нельзя. Вспоминаю, с какой беззастенчивостью ласки его принимала и стыд закрашивает щёки алым. Я же ни с кем, кроме него... а всё равно горю.

– Оля, чтоб тебя! Не беси... – вскипает Антон и меня за плечи встряхивает. – А ты, не будешь её слушать и позволишь спокойно всё объяснить. Ты ж умненькой всегда была, мышонок...

– Обалдеть, Антош!Мышонок... Прям шапито на выезде, – зло усмехается Ольга. – Ничего, что я всё ещё здесь?

– Вот именно, здесь. А должна быть у себя. В твоей квартире ремонт уже неделю как сделан. Может, хватит меня преследовать?

– Да без проблем! – дёргаёт она плёчом, но голос струной оборванной срывается на всхлип. В этом весь Бес, сначала искушает, а после мучает, вынуждая страдать. – Антош... нормально же всё было. – Ольга с неприкрытой ненавистью смотрит на мои плечи, зажатые в его руках, и злоба чёрная уродует кукольное лицо. – Выбирай: либо я, либосестраэта твоя. Второго шанса не будет.

– Помочь собрать вещи?

– Всегда знала, что ты мудак, – сквозь зубы цедит девушка, и, взмахнув волной тёмно-русых волос, гордо захлопывает за собой дверь спальни.

– Кира...

– Не говори ничего.

– Больше я тебя не потеряю. Не отпущу. Ты только моя, запомни.

– Твоя кто? – шепчу, отнимая от себя его ослабевшие руки. – Сестра?

Антон кривит губы как от боли и, выдохнув, протягивает руку, чтобы коснуться моей щеки.

– Я растерялся, мышонок. Уберечь хотел. Не хотел всю эту грязь перед тобой вываливать. Давай ты успокоишься, и мы поговорим, – он улыбается устало, с налётом горечи, и в глаза не отрываясь, смотрит, сверлит этим своим взглядом бесовским. Укрощающим, пронимающим до самых костей, чтоб волю с громким хрустом ломать на живую.

– Мне нужно в душ.

Знаю, странное заявление в моём положении. Гордость, та вообще кричит от возмущения, её сейчас не удовлетворит даже мой коронный выпад коленом в пах, да только глупое женское сердце не хочет слушать ни её ни разум. Только не когда он рядом. Потому и хочу обдумать все, наедине с собой.

– Вот и умничка, – Бес, удовлетворённо хмыкнув, проводит пальцами вдоль спины. – Пошли, проведу.

В душ мне действительно необходимо. Как бы ни пьянил запах любимого человека на моей коже, смыть его кажется необходимым. Собственное тело и без того кажется неузнаваемо чужим, опустошённым, будто внутренности зачем-то вынули, а вернуть забыли. И лютуют в нём теперь сквозняки невидимые, сворачиваясь в груди ноющей воронкой, имя которой – ревность.

А за стеной тем временем творится чёрти что. Что-то стучит, ударяясь о стену, сердито рычит Антон, ахает Ольга. Голоса раздаются всё ближе и ближе, пока не оседают неподалёку, в прихожей. Я не хочу слушать чужую ругань, это низко, тем более, что сама являюсь её непосредственной причиной, но какая-то тёмная часть меня, жадно впитывает каждое слово. И недаром.

Ольга много чего предъявляет, и измену и чрезмерную холодность и потребительское отношение. Антон всё это время молчит, хлопает дверцами шкафчиков.

– Потом карманы не забудь проверить, – слышно Ольгу. – Прощальный совет. С такой шантрапой, всегда нужно быть начеку.

– По себе судишь? – прорывает Антона и его тихий, вкрадчивый тон леденит до дрожи. – Ты... Кто тебе позволил лезть в мой телефон? Врать ей, пока я лежал как овощ? Твоей задачей было капельницу вовремя менять, а не корчить из себя секретаршу. По головам к прописке своей ненаглядной пошла... Я не просил прыгать ко мне в койку, и ждать из армии тем более не просил. Ты, Оля, получила, что хотела, и квартиру собственную, и машину. Живи. Пользуйся. Какого чёрта тебе ещё надо?!

– Тебя, козёл...