Мой малыш миллионера - Анастасия Сова

На кухне повисает неприятная тяжелая пауза. Она давит на плечи.

Сынок спасает нас от неловкого момента, начав негромко плакать.

Я бегу в комнату, как делаю это обычно.

Мирон идет за мной.

Сердцебиение учащается. Внезапно возникшее волнение делает меня какой-то рассеянной.

Спешу взять сыночка на ручки, но под контролем его отца, чувствую себя неуверенно.

Поудобнее располагаю Макарку на руках и начинаю медленно покачивать из стороны в сторону.

Постепенно его плач становится все тише, а затем прекращается вовсе.

Я тоже замедляюсь, уменьшая амплитуду покачиваний, пока не останавливаюсь окончательно.

Поверить не могу! Сегодня я чуть не потеряла свое сокровище… Да я бы жить без него не смогла. Как представлю, что могло бы с ним случиться – сердце обливается кровью.

Только хочу положить сынишку обратно в кроватку, как его отец останавливает меня.

– Подожди, – тихонько говорит он. – Я хочу посмотреть на него.

Замираю с ребенком на руках. Сколько раз представляла себе этот момент. Сколько мечтала о нем, но не думала, что он будет восприниматься так волнующе.

Мирон делает два шага ко мне и встает слишком близко. Я чувствую, как он горяч. Как сильно мне тоже хочется ощутить хоть немного его внимания и тепла.

Все процессы в моем организме замедляются настолько, что я даже слышу биение сердца Богданова и тихое, едва ощутимое, сопение его сына.

Мирон протягивает ладонь к Макару.

Сначала тихонько гладит его по голове, а потом пальцем нежно касается личика.

– Он так похож на меня… – будто против воли произносит Богданов.

– Да, – зачем-то отвечаю я. – Настоящий красавец.

Поднимаю взгляд на бывшего, и он тоже теперь смотрит на меня.

Я давно не видела этого взгляда. Теплого. Нежного. Светящегося любовью и заботой.

Мне кажется, мужчина снова о чем-то размышляет. Он смотрит не отрываясь, как и я.

Этот миг будто замирает, и время перестает бежать.

Такое впечатление, что мы оба ненамеренно сейчас представляем, как бы все могло сложиться, если бы…

– Кажется, мне пора, – слышу от Мирона в тот самый момент, когда ситуация вот-вот выйдет из-под контроля.

Я не должна ничего чувствовать. Не должна ничего желать. Не должна фантазировать о том, как могло бы получиться.

У Богданова есть жена. И она беременна. Мирон сделал свой выбор. Он не оставил шанса нам. Убил нас.

– Да, наверное… – неуверенно отвечаю, пожимая плечами.

Глаза вновь начинает жечь. Но я не расплачусь при нем. Нет.

– Я позвоню тебе завтра, когда все улажу. Будьте готовы.

– Хорошо, – соглашаюсь. – Но нам многого не надо. Лишь бы крыша была над головой.

– Разберусь, – холодный ответ не выражает никаких эмоций.

А чего я ждала? Снова напридумывала себе несбыточных фантазий, в которых я и Мирон счастливы вместе.

Мужчина быстро уходит, будто хочет поскорее убежать, пока не случилось чего-то непоправимого.

Или это снова мои фантазии?

Я укладываю сыночка и возвращаюсь в кухню. Наливаю себе чая с молоком.

В последнее время кажется, что грудного молока стало меньше. К сожалению, стресс и сокращение количества кормлений сказываются на моей лактации негативным образом.

Убеждаю себя в том, что все плохое позади, а то, что ждет нас с Макаром в будущем, определенно, должно быть лучше всего, что мы уже пережили.

Только вот стоит ли на это надеяться?

За всеми этими переживаниями, связанными с потерей сына и с тем, что было после, я совсем забыла о преследовании Коршунова.

Он же не отстанет. Я провалила его задание, не выдержала, и решила вернуть Мирону документ. Не смогла пойти на эту подлость, хотя и уверяла себя, что другого выхода нет.

И теперь надо мной угроза Коршунова нависла с удвоенной силой. Он ведь узнает, что проиграл на торгах, а, может и уже знает. Теперь только остается ждать его следующего шага.