Моя истерика срабатывает именно так, как я того и хотела. Мне становится легче. Огромный груз боли, хранящейся в сердце, вдруг вырывается на волю, освобождая его. На грудь теперь меньше давит, но там образуется больше пустоты. Я подумаю позже, чем её заполнить. Не сейчас. Сейчас я хочу просто глубоко вдохнуть. Много месяцев сделать этого у меня не получалось.

— Мне нужно домой. К дочке, — медленно отстранившись от мужчины, я поднимаю на него усталый и безразличный взгляд.

Вместе с болью я отпустила свою любовь. Теперь по-настоящему.

— Хорошо, — Максим отвечает спокойно.

Даже слишком спокойно.

— Я отвезу тебя, Ами…

Покачав головой, отворачиваюсь к машине и наконец открываю дверь, которую больше никто не держит.

— Нет. Сама доеду.

— Я не дам тебе ехать в таком состоянии.

— Ты ещё не понял, Макс? — усаживаюсь в салон и, положив руки на руль, смотрю на мужчину снизу вверх.

Я не хочу больше тебя любить, Максим Зверг… Не все в жизни можно исправить…

— Ты мне никто. Ты отец мой дочки. Ни больше, ни меньше. Для меня ты никто. Спасибо тебе за неё, но она — это все, что осталось между нами.

Захлопнув дверь авто, я срываюсь с места. Если бы я могла написать о нас с Максом книгу, то это была бы последняя глава. Но если её кто-то и пишет, то это точно не я…

24 глава

Амилия

Проходит несколько дней с того вечера, когда я убежала от Максима, запрыгнув в свою машину и сказав, что ничего между нами больше никогда не будет. За это время мне удаётся немного успокоиться и перестать дёргаться каждый раз, когда кто-то звонит или стучит в дверь.

Конечно, Макс тогда поехал за мной, наверное, чтобы проследить, доберусь ли я в целости и сохранности. Выходить из своего авто он не стал, но я чувствовала его тяжёлый взгляд пока шла до виллы, вытирая на ходу слезы.

Он больше не звонил после встречи. Точнее, звонил, но спрашивал лишь насчёт Лали. Не поднимал темы о нас. Не присылал цветы — только игрушки для маоышки. Видимо, Макс отступил.

Но что-то внутри меня до сих пор подсказывает, что я сильно ошибаюсь…

Сегодняшний день обычный, как и все предыдущие, если не считать появление Зверга в нашей жизни. Утром я по привычке звоню родным. Папе, кстати, о Максе я рассказывать не стала, чтобы тот не дёргался. Наверняка он захочет нас опять где-нибудь спрятать, а я не хочу уезжать с Гавайских островов и ещё… я не собираюсь сбегать от Максима. Я не лгала, когда говорила, что вовсе не желаю разлучать их с Лали. Теперь, когда он о ней знает, пусть все идёт своим чередом. Но если он попытается ей навредить, я не раздумывая уеду так далеко, что никто и никогда нас не найдёт.

К десяти утра должна приехать Кэйя, но она почему-то задерживается, что несвойственно женщине. Кэйя настолько ответственная и пунктуальная, что я даже ругала её несколько раз за это — уж больно она переживает, если хоть что-то пойдёт не так. Этим Кэйя напоминает мне меня в прошлом. Я также дергалась, переживая за каждый свой неверный шаг.

Но вот сегодня я волнуюсь, когда няня не приходит вовремя, и не звонит, чтобы предупредить. В итоге, я сама ей звоню, только Кэйя не отвечает. Я уже начинаю придумывать всякую ерунду, что Макс где-то её перехватил, чтобы лишить нас поддержки няни, но потом решаю, что это полный бред. Не до такой же степени он козёл.

И как оказывается позже, я права. Кэйя звонит спустя час и сообщает, что сломала ногу, упав с крыльца, и сейчас она в больнице. Какое-то время женщина не сможет работать.

— Простите, мисс Ами! Я не знаю, как так вышло! Расстроилась ужасно! Но если нужно, я буду приезжать и просто проводить с вам время! Я к вам так прикипела…

— Иисусе, Кэйя, успокойтесь и поправляйтесь! Ничего нам не нужно. Мы сами с Лали будем к вам приезжать. Насчёт оплаты лечения тоже не переживайте. Я оплачу услуги лучшего врача. Вы же нам тоже как родная стали.