По воле случая - Юлия Узун

Кейт часто говорила, что от безделия в голову лезут самые разные мысли и додуматься можно до чего угодно. Вот и сейчас она боролась с хаотичным потоком мыслей о неутешительном настоящем и ностальгическом мимолетном прошлом. Она не оправдала его надежд, оказавшись развязной девицей далеко не высшего сорта, готовой выставить себя на посмешище перед толпой знакомых и незнакомых людей, когда между ними ещё не всё ясно.

У стойки администратора Эдитон взял ключ от номера и пошёл к лифту, Дачиана всюду следовала за ним. Она не пыталась с ним заговорить. Ей казалось, что именно он сам должен проявить инициативу. Она чувствовала себя хрупкой девушкой, от которой ничего не зависит. Так почему бы не переложить ответственность за происходящее на него?

Они снова будут ночевать в одном номере. Дачиана знала это с самого начала. Причина ясна. Но чем ближе они подходили к комнате, тем сильнее Дачиана нервничала. Ноги подкашивались, не осталось никакого даже самого шаткого равновесия. Она не хотела падать, но балансировать на шаткой опоре — тоже. Это было для неё неприемлемо. Поэтому она решила подождать. Если Эдитон не станет говорить с ней, она его заставит, хотя очень не хотелось делать первой шаг к сближению и унижать себя ещё больше.

Войдя в номер, не включая свет, он снял куртку, свитер и скрылся в ванной. Дачиана заперла дверь и тоже сняла верхнюю одежду. Она не могла успокоиться и безрезультатно бродила по мягкому ковру, пока Эдитон был в душе. Она думала, что скажет ему и скажет ли вообще.

Когда Эдитон вышел из ванной, на нем не было ничего, кроме полотенца, обёрнутого вокруг бёдер. Мокрые волосы казались ещё темнее, чем обычно. Кончики свернулись в забавные колечки. Дачиана открыто разглядывала его. Она ждала момента, когда он, нуждаясь в общении, сам обратится к ней. Но этого не случилось.

— Всё нормально? — спросила в конце концов Дачиана.

— Да, — ответил он.

У окна с поднятыми жалюзи стояло темно-зеленое кресло. Дачиана опустилось в него, наблюдая за Эдитоном взглядом. Он был по-прежнему вежливым, уверенным, но в глазах застыла тоска и усталость. Даже улыбка не оживляла их.

— Ответь мне на один вопрос, пожалуйста.

Эдитон замер.

— Слушаю тебя, — улыбаясь кончиком рта, произнёс он.

— Ты действительно устал или я обидела тебя?

— Ты сказала — один вопрос. Я чертовски устал, ты права.

— Это и был один вопрос. — Она встала перед ним, стараясь смотреть ему в глаза, а не на мускулистое тело. — Если ты злишься на меня за то, что случилось после гонки, извини.

— Послушай меня, — прижимая ее к себе, сказал Эдитон. — Мы только начали узнавать друг друга. Нас связывают приятные мгновения. Это прекрасно, но, знаешь, я не готов афишировать отношения, которых по сути ещё нет.

— Кажется, я начинаю понимать, — улыбнулась Дачиана и крепче обняла его, сцепив пальцы у него за спиной, затем с упоением уткнулась в его грудь носом. Вдохнула ещё пока незнакомый запах, от которого закружилась голова.

Она закрыла глаза, на мгновение улетев в заоблачные дали, и вернулась тогда, когда он коснулся кончиком пальца крыльев ее носа, контуров губ и, не спеша провёл дорожку до ворота ее кофты. Оголив плечо, он поцеловал его, затем посмотрел ей в глаза, чтобы увидеть реакцию. Дачиана забыла как дышать в этот момент. Она отрывисто вдыхала в себя воздух и боялась шевельнуться. Не хотела спугнуть этот момент. Эдитон сводил ее с ума. Как ему удалось это за такой короткий период? Разгадывать это не было желания. Ее устраивал результат.

Он начал с нежных поцелуев в шею. Это нравилось ей! Затем он поцеловал её мягко, словно пробуя ее губы на вкус, но поцелуй разгорался, становясь требовательным, жадным. И снова Дачиана почувствовала боль, жесткая щетина причиняла неудобства. И ей вдруг показалось, что он специально царапает ей кожу. Руки девушки по инерции уперлись в грудь, она хотела отстраниться, но Эдитон желал продолжения.