Я прошу Грэма спеть, и он не отказывается. Он поёт нашу с Хиро песню. Потом он исполняет ещё несколько, в том числе одну новую, которую посвящает Натали. Она так на него смотрит, а он на неё, что мы с Люком не удерживаемся и переглядываемся, а Хиро улыбается мне в шею. Мы трое понимаем: «Наш скромняга Грэм влюбился». У Грэма появилась новая муза, и я счастлива за него.

Уже к полуночи ребята расходятся. Я прощаюсь с каждым из них.

— Синди, ты будешь самой лучшей мамой. Этому малышу очень повезло, — я обнимаю её, потому что Синди беспрестанно плачет, наглаживая уже появившийся животик.

— Джек, не представляю, как выживу без твоего капучино, — вздыхаю я.

— Возвращайся быстрее и весь капучино твой и бесплатно, — он похлопывает меня по спине.

— Может, я тогда вообще никуда не поеду? — игриво прищуриваюсь в задумчивости.

— Эй, я, значит, отдаю ей всего себя, а Джек лишь предложил чашку кофе, и она поплыла, — шутливо язвит Хиро.

— Самый лучший в мире кофе! И любимый капучино Лары. К тому же бесплатный, — замечает Джек, похлопывая Хиро по спине. — Учись, парень.

И все смеются. Джек и Синди уходят первыми.

— Грэм, спасибо тебе за песню и вообще помнишь, что я тебе говорила? Не позволяй никому дать повод сомневаться в себе. — Перевожу взгляд на Натали: — А ты, Натали, не давай ему забыть насколько он талантливый. — Она скромно кивает, слегка порозовев от смущения.

— Это тебе. Здесь всё, что есть, как я и обещал, — Грэм протягивает флэшку и обнимает меня на прощание. — Спасибо, — шепчет он мне на ухо.

Грэм берет руку Натали, и они исчезают за дверью.

— Саймон, надеюсь, когда я вернусь, твои вечеринки будут по-прежнему самыми крутыми! — Он смеётся, показывая свои белые зубы, так сильно контрастирующие с его чёрной кожей.

— Ты приглашена на каждую из них, — обнимает он меня, кружит в танцевальном движении и передаёт в объятия Пита.

— Пит, а ты бы уже определился. Может, хватит заглядывать под каждую, проходящую мимо юбку?! — я обнимаю его.

— Не могу обещать, — смеётся он, целует меня в щёку и добавляет: — Придётся искать, пока не найду такую же, как ты. Ну, или подожду, пока ты не освободишься, — он подмигивает Хиро.

— Таких больше нет. Можешь не искать. — Хиро вытаскивает меня из его рук, а я закатываю глаза. — И вообще убери свои развратные лапы от моей девочки.

Наступает черёд Гарри. Почему-то с ним мне попрощаться сложнее всего. Я подхожу к нему. Лицо, как всегда непроницаемо. Он не сводит с меня своих карих глаз, взгляд которых проникает в самую душу. Что бы он ни хотел спросить, ответ он и так уже знает, а точнее видит его. Ребята смущённо отворачиваются. Даже Хиро. Они как будто чувствуют, что между нами какое-то особенное молчание.

— Я совру тебе, если скажу, что тебя никогда больше не обманут, — тихо говорю я и рукой дотрагиваюсь до его плеча. — Но от меня ты не услышишь ни слова лжи. Помнишь? Я всегда говорю правду. И если ты захочешь поговорить, моё предложение в силе.

Гарри берёт мою руку и сжимает её. Чуть прищурившись, спрашивает:

— Обещаешь, что через год, ты будешь стоять здесь и играть со мной в гляделки, как сейчас? — Я хмыкаю от его такого ироничного вопроса. Он подловил меня, и он это понимает. Я вижу, как блеснули его глаза. Он знает, что я не могу это обещать. Год это большой срок, вдруг всё пойдёт не по плану.

— Обещаю, что однажды мы снова сыграем в гляделки, — подумав немного, отвечаю я с такой же серьёзностью, с какой и был задан вопрос.