— Привет! — точно как я, когда пришла в мастерскую, подозрительно знакомый голос начинает нас искать в творческих катакомбах.

Не отрываясь от вытягивания глины вверх и проминания ее вниз, я с подозрительным прищуром смотрю в проход, ожидая того, кто там появится. И мои предположения подтверждаются: из-за стеллажа на голос Марины выходит Никита Дмитриевич собственной персоны. В руках он держит небольшую коробку, которая принесла ему сегодня хлопот. Босс одет неформально, что логично для выходного дня. На нем темные джинсы и свободная черная футболка, которая отнюдь не скрывает его рельефное тело и татуировку дракона, который обвивает сильную руку, скрываясь под рукавом. Наши глаза встречаются. Он удивленно дергает бровью, а я продолжаю выминать глину для третьей амфоры.

— Добрый вечер, — здороваюсь с начальником, надеясь, что Марина, которая оказалась его сестрой (удивительно, мир действительно очень тесен), отвлечет его внимание на себя. Под изучающим взглядом Воронцова становится неуютно. Моя поза, которая привычна и удобна для лепки, сейчас кажется несуразной и слишком развязной, что ли. Гончарный круг стоит прямо между широко раздвинутых ног, колени упираются в бортики, а локти стоят на бедрах.

— Кит, привет! — улыбается Марина, а Алекс, увлеченный работой, только скупо кивает.

— Добрый вечер всем, — здоровается Никита. — Вижу, работа идет полным ходом?

— Ага, восстанавливаем последствие кое-чьей криворукости, — бурчит Марина. — Спасибо тебе большое! — девушка отходит к раковине, тщательно моет руки, а потом кидается на шею брату.

Все это время я сижу под колючим взглядом начальника, который внимательно следит за каждым моим движением.

— Это Алекс, мой партнер. Но не в том смысле, — хихикает Марина, забирая коробку из рук Воронцова. — А это Арина. Она просто очень хорошая, — девушка уже тормошит баночки с пигментами, рассматривая их со всех сторон.

— Да я знаю, — задумчиво отвечает босс. — В смысле, Арину знаю, она моя помощница, — будто опоминается Воронцов. — Неожиданная встреча. И очень приятная, — начальник снова погружается в свои мысли, останавливая взгляд на моих руках, которые подчиняют своей воле податливую глину. — А с вами приятно познакомиться, — кивает Алексу, вновь выныривая из задумчивости.

Вытягивая амфору выше, пытаюсь сделать ее стенки тоньше, но рука соскальзывает и слишком сильно давит, из-за чего бок кувшина мнется. Грязно выругиваюсь на французском. Такое со мной бывает в исключительных случаях. Закусываю губу, понимая, что теперь придется все переделывать.

— А интересно тут у вас, — усмехается Воронцов.

Начальник дерзко присаживается на край стола. Его глаза ни на секунду не отрываются от моих рук.

20

Никита

Встречу с Ариной в мастерской Марины было невозможно предсказать. У меня две сестры. И если старшая Аделина даже в юном возрасте отличалась зрелостью и сформированностью, то у Марины всегда была «шальная голова», что не помешало ей без моей помощи открыть свое дело. Я приятно удивился, увидев здесь свою хрупкую помощницу, которая казалась еще беззащитнее с этим странным небрежным пучком на голове, отсутствием макияжа, в забавных джинсах клеш на манер 70-х годов. Но сила, с которой она заставляла глину принимать нужную форму, заставила меня усомниться: так ли девушка уязвима и слаба?

Трепет, радость и нежность, вызванные в моей душе близким нахождением рядом с помощницей, перекрыло легкое раздражение от того, что взбалмошная Маринка отправила меня через весь город за пятью маленькими баночками с какими-то цветными порошками. Однозначно, два часа потраченного времени стоили картины, которая сейчас передо мной открывается.