Начальник в подарок - Али Кис

Арина смачивает руки в емкости, стоящей рядом, и начинает плавно скользить ладонями по глине. В ее движениях соседствуют нежность и сила, плавность и редкая прерывистость. Девушка выглядит настолько органичной в своем деле, что хочется просто молча стоять, пронизывая ее восхищенным взглядом. Тонкие пальцы создают из неказистого куска глины терракотового цвета вазу с узким дном, которое, расширяясь, переходит в тулово изделия. В глазах Арины появляется удовлетворение, которое вскоре сменяется возмущением. Что-то идет не по плану, и девушка слегка мнет боковину своей работы. Зеленоглазая раздает разочарованный стон, а после очень эмоционально, в сердцах, выдает:

— Ta mère! Quelle merde!

Французский я не знаю (подозреваю, что это был именно он), поэтому дословно перевести фразу не могу, но общий настрой понимаю. Ругательство, слетающее с пухлых губ этого ангела звучит пикантно и сразу же возбуждает мою фантазию. В голове возникает множество вариантов развития событий, когда бы Арина могла выдать что-то подобное, но только уже не от досады, а с совершенно иными эмоциями. О да, я представляю, как эта малышка бесстыдно стонет подо мной и, закатывая глаза, перестает контролировать себя и свой язык, непроизвольно шепча ругательства. Определенная часть меня, которой рядом с такой соблазнительной Ариной нет покоя, очередной раз воспрянула, создавая для меня неудобное положение. Я стою в мастерской сестры и, как маньяк, со стояком слежу за каждым движением своей помощницы.

— А интересно тут у вас, — усмехаюсь, усаживаясь на далеко не новый, но основательный стол, дабы позой прикрыть свое достаточно явное желание.

К счастью, никто ничего не замечает, все увлечены своим делом. Марина трещит про качество покупки, которую я привез, паренек с большими ушами делает ручки для своего кувшина, а Арина начинает снова выминать глину, закусив губу. Эта девчонка когда-нибудь сведет меня с ума. Сестра непрерывно говорит, ей изредка отвечает ушастый, я периодически киваю. Делаю это чисто формально, смысла сказанного я уловить не могу, да и не пытаюсь. Видимо, зря, потому что Марина снимает фартук и начинает наматывать шарф, куда-то собираясь. Конечно, сестра сказала, куда, но я не услышал. Впрочем, моя нестеснительность позволяет переспросить.

— Кит, я же говорила!

— От того, что ты скажешь, что говорила, я не вспомню, — пожимаю плечами, отрывая глаза от Арины впервые за последние пятнадцать минут.

— Мы панируем выставку. Звонил менеджер. Нам с Алексом надо посмотреть помещение, — коротко и с напущенной выразительностью говорит Марина, для надежности пощелкав пальцами перед моими глазами. — Алекс! А ты-то что сидишь!? — начинает заводиться сестра. — Меня здесь вообще кто-нибудь слушает!?

— А? Что? — взгляд парня становится менее отрешенным.

— Алекс, нам ехать надо!

Пока ушастый моет руки и ныряет в пуховик, Марина ищет что-то в ящиках. Вытащив связку с обилием самых разных ключей, сестра отцепляет один самый большой. Пробубнив что-то похожее на: «Зачем меня вообще слушать», со звонким стуком кладет ключ на стол рядом со мной, привлекая внимание Арины.

— Арь, нам с Алексом надо отъехать. Ты не против, если мы тебя оставим? — с извиняющимся взглядом спрашивает Марина. — Вот ключ, сможешь уйти, когда пожелаешь.

— А? — Арина кажется растерянной. — Да, ладно, — кивает девушка, смотря вовсе не на ключ и не на Марину. А на меня.

Все кроме нас с зеленоглазой исчезают из мастерской очень быстро и стремительно. До сих пор до конца не могу осознать, что нас оставили наедине. А это очень зря. Кажется, я уже не смогу держать себя в руках.

— Давно этим занимаешься? — спрашиваю у девушки, которая уже доделала кувшин, сняла его с гончарного круга, переставила и понесла к двери с надписью «Просушка».

— Не слишком. Только три месяца, — отвечает девушка, пытаясь открыть дверь, чему слегка мешает ноша.