– «Котики с вареньем»?

– Это уж само собой, но правильный ответ – еще один бургер. Я скоро вернусь.

Неужели он еще не наелся? И как ему удается сохранять такую хорошую форму? Должно быть, занимается по особой программе в зале, да и футбольные тренировки свое дело делают.

Я наблюдала за Бреттом. Он вышел из машины и стал копаться в карманах – видимо, в поисках кошелька, – как вдруг перед нами проехал автомобиль. Я ожидала увидеть горстку тинейджеров, которым, как и нам, захотелось вредных лакомств, но нет – в машине сидела взрослая пара. Влюбленные держались за руки, а автомобиль у них был дорогущий. Особенно для этого города. Бретт, должно быть, тоже их заметил, потому что не спешил уходить. Напротив: он застыл как вкопанный, держась за ручку двери. Я решила, что он любуется машиной. Наверное, у всех парней сдвиг на этой теме?

Но тут я обратила внимание на его лицо. Рот широко распахнут, вид такой, будто его только что ударили под дых.

Он заскочил в салон, пробормотал, что нам пора, и поспешил выехать с парковки. Я даже не успела пристегнуться, как он уже вырулил на шоссе – так резко, что я ударилась о дверь.

– Можно помедленнее? – крикнула я, зажав стакан с коктейлем между коленей, чтобы он не расплескался. – Бретт!

Он гнал изо всех сил. Я посмотрела на него. Казалось, мыслями он где-то далеко. Он не сводил глаз с дороги, а руки мертвой хваткой вцепились в руль. Губы шевелились. Он что, говорит сам с собой? Вид у него был такой, точно он сейчас либо расплачется, либо что-то разнесет.

– Бретт, ты меня пугаешь. Притормози, – попросила я. В ответ он что-то тихо пробормотал – мне пришлось выключить радио, чтобы разобрать слова. – Что?

– Хочу уехать отсюда поскорее, – сказал он.

– Бретт, – я коснулась его руки. – Сверни на обочину.

– Его не должно тут быть.

– Кого? О чем ты?

Стрелка на спидометре ползла вверх. Все выше и выше. Пока не добралась до числа сто. Мы непременно разобьемся и погибнем. Когда полиция найдет мой труп, он будет весь в молочном коктейле.

– Бретт, – я потянулась к нему и положила руку на его пальцы, вцепившиеся в руль. – Притормози.

Он нахмурился, покачал головой, посмотрел на мою ладонь, потом на меня, заметил страх в моих глазах и тихо ругнулся. Наконец он все же свернул на обочину, выключил двигатель и закрыл лицо руками.

Я не знала, что сказать.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Я мысленно пересчитала все части своего тела. Размяла пальцы на руках и ногах. И там, и там по десять. Напомнила себе, что мы оба целы и невредимы. Когда ко мне вернулся дар речи, я спросила:

– Что это было?

Молчание.

– Бретт?

Тишина.

– Ты меня пугаешь. Ты знаком с этими людьми? – в темноте я толком не разглядела их лиц, но, кажется, прежде ни разу их не видела. В противном случае я бы их узнала – как-никак, Крестмонт очень маленький.

Тут я вспомнила, что мы уже не в Крестмонте. Так откуда Бретт знает тех двоих?

Он поднял голову, которую склонил было на руль, и откинулся на спинку кресла. Глаза его были закрыты, грудь поднималась и опускалась слишком быстро. А вдруг у него паническая атака? Может, вызвать скорую? Я полезла за телефоном, но тут он положил свою руку на мою.

– Я в порядке, – произнес он, хотя голос говорил об обратном.

– Что это было?

– Сам не знаю.

– Кто это? – я решила зайти с другой стороны.

– Даже знать не хочу.

С каждой секундой ситуация запутывалась все сильнее.

Но тут сердце у меня камнем ухнуло куда-то в бездну, потому что Бретт проговорил:

– Кажется, я только что видел отца. И он был не с матерью.

Ох.

Ох.

– Но ты же… сказал, что он в Огайо, – стоило мне произнести эти слова, и я сама осознала, насколько они глупые. И тут все встало на свои места. Загадка, которую нам обоим не хотелось разгадывать, сделалась очевидной.

– Я так думал, – прошептал Бретт.