На краю - Арина Александер

Вернувшись к себе, Артём включил звук на телефоне и оторопел, увидев несколько пропущенных звонков от Коваля и одно сообщение со словами «перезвони, как только сможешь». Предчувствуя плохое, он тут же набрал друга и похолодел, услышав всего одну фразу: «Злата в больнице на операции».

Все проблемы сразу вылетели из головы. Минуя удивленную Лену, которая пыталась что-то впихнуть ему в руки, не обращая внимание на растерянного экономиста, который с самого утра дожидался с ним встречи, никого ни о чём не предупреждая, Артём на полном автомате направился на стоянку.

Сел в машину и направился к той, которая за короткий промежуток времени стала самым важным человеком в жизни.

Глава 21

Я пребывала в странном состоянии: и не спала, но и не бодрствовала. Тело казалось ватным и не принадлежащим мне. Мысли разбегались врассыпную. Хотелось отрыть глаза, но даже это элементарное движение казалось непосильным.

Словно сквозь слой ваты до моих ушей доносились обрывки фраз. Сначала я не могла разобрать слов, но со временем начала узнавать голос мамы. Ещё были слышны посторонние звуки, шорканье чьих-то тапочек по паркету, запах лекарств.

Не знаю, сколько прошло времени: минута, а может – час, но я понемногу стала понимать суть происходящего вокруг.

- Костя, а почему она так долго не просыпается? – спросила мама у кого-то.

- Просто её организм ещё находиться под действием наркоза. И вообще, даже после пробуждения он будет под его действием где-то до четырех часов. В любом случае не стоит ждать, что она начнет вести себя так, словно ничего не случилось. Есть пациенты, которые после наркоза очень буйные, подвижные, а есть, наоборот, притихшие, спокойные, некоторые могут даже плакать.

- С ней правда, всё хорошо?

Я услышала звук приближающих шагов.

- Давай, - произнес спокойный голос, от которого мне ещё больше захотелось спать. – Позови её по имени, только тихо.

Видимо, мама собиралась с силами, так как её голос прозвучал с дрожащими нотками и плохо скрытыми слезами.

- Злата-а-а, доченька, просыпайся, – всхлипнула она.

- Ну-у, что за настроение, Света? Больше оптимизма. Всего лишь удалили аппендицит. А ты раскисла.

Так вот значит, что со мной случилось. Бедная мама. Я попыталась открыть глаза, и у меня получилось.

- Костя, она очнулась, – радости мамы не было границ.

- Ну вот. А ты волновалась. Так, отойди в сторонку, я осмотрю её.

Хирург проверил мой пульс, рефлексы и посветил в глаза ручкой-фонариком. Видимо, осмотр его удовлетворил, так как он одобрительно кивал головой.

- Через два часа можно дать воды, - объяснял он маме. - Только в очень маленьких количествах. Я буду наведываться. Если вдруг станет плохо, немедленно зовите меня или дежурную медсестру. Нужно ещё сдать некоторые анализы и вообще, вдруг будут вопросы, обращайся.

Он ушел, и мы и остались одни. Я боялась поднять глаза, так как чувствовала себя виноватой - испоганить такой день, принесла столько волнений.

- Мама, - произнесла едва слышно. – Прости меня.

- Ты что, глупенькая моя. За что ты извиняешься? Это я, непутевая мать, недосмотрела. А ты молчи, чтобы я не слышала больше этого. Отдыхай, набирайся сил.

Мне оставалось только горько улыбнуться в знак благодарности.

Мама иногда выходила из палаты ненадолго. Оказывается, всё это время в коридоре толпился народ и только убедившись, что со мной всё хорошо, разъехался по домам. Ни о каком праздновании и речи быть не могло, заявила она. Зато тут же рассмеялась, добавив, что эту дату точно не забудет.

Ужасно хотелось пить, но я держалась из последних сил. Стоявшая на тумбочке бутылка с водой так и манила к себе и пару раз я уже думала плюнуть на всё и выпить её залпом, хотя доктор предупреждал, что этого делать нельзя категорически.

Через два часа я смогла сделать первый глоток воды. Это было непередаваемое ощущение.