На краю - Арина Александер

Я так переживала, что мы не успеем, что даже когда вольво остановилось у входа в общежитие, бегло поцеловала Артёма и рванула дверцу. Но тут же была цепко схвачена за руку и рывком прижата к торсу. Горящие, тёмно-серые глаза остановились на губах, от чего, непроизвольно, их пришлось увлажнить языком, а слух уловил тихое:

- До вечера…

Не чувствуя земли под ногами и чуть не сбив на бегу вахтершу, я неслась по коридору. Оставалось совсем ничего до приезда мамы, а ещё нужно успеть принять душ и привести свои мысли в порядок.

Комната встретила полумраком от зашторенных штор и тишиной. Без Мельниковой как-то пусто.

Решила позвонить, чтобы узнать, как её дела и как всегда: ни привета, ни ответа.

Неприятные воспоминания от сегодняшнего сна нахлынули с новой силой, стоило только взглянуть на свою кровать. Брр, прям мороз прошелся по коже. Нужно чем-то себя занять, чтобы сбросить нехорошие предчувствия. Первым делом – контрастный душ. Он хорошо бодрит и приводит мысли в тонус.

С трепетом сняла белую футболку, которая всё это время касалась кожи и напоминала об Артёме. Стоит вернуть или лучше оставить у себя? Лучше оставлю.

Пока закипал чайник, просушила феном волосы и накрыла на стол. Хорошо, что есть хоть какая-то еда, но и это по меркам мамы «пухнете с голоду». Не успела достать пирожные, как в дверь постучали. С радостью распахнула дверь пошире. На пороге стояла мама. Как же я рада её видеть.

- Мамулечка…- мы счастливо обнялись.

- Привет, солнышко! Как ты здесь? Не звонишь, не пишешь. Совсем о маме не думаешь.

Мама, она везде мама. Всегда волнуется, переживает. Хочет знать о каждом шаге и если не позвонил в течении дня раз пять – всё, пиши пропало, с дочуркой что-то случилось.

Если бы она знала, сколько всего мне хочется ей рассказать, но что-то постоянно сдерживает, словно я боюсь спугнуть свое счастье, если поведаю о нем.

Пока мама мыла руки и распаковывала домашние угощенья, привезенные с собой, я разливала чай. Наконец, со спокойной душой она присела за стол.

- А где это Юля? Домой поехала на выходные?

- Угу… Мам, кстати, забыла сказать. Через две недели я иду на свадьбу дяди Юры. Меня Юля пригласила.

- Ты же не имеешь никакого отношения к их семье? Посторонний человек.

- Я имею, самое прямое и непосредственное - Мельникова моя самая лучшая подруга и если она просит, значит пойду и поддержу её. Не более. Не беспокойся, не объем.

- Да кто ж об этом переживать будет. Денег у Юры вагонами.

И вдруг сникла. Нервно затеребила край скатерти и неуверенно взглянула в мою сторону.

- Мам, что-то случилось? Всё утро прячешь глаза.

- Нет-нет, ничего серьезного, просто…

Я уже начинала нервничать. Кажется, мы поменялись местами и теперь она сидела, словно провинившаяся школьница, в то время, как я, строгий родитель, жду чистосердечных признаний.

- Просто «что» мама, не тяни.

- Мы тоже, с Серёжей, подали заявление в ЗАГС. В эту пятницу распишемся. Ты не злишься?

Первое время и сидела с открытым ртом и не знала, что и сказать. Всё конечно до этого шло. Но… Нужно ли им в таком возрасте? С другой стороны, маме всего сорок пять. Я знаю случаи, когда в её возрасте ещё и рожали. Это же, как вторая молодость. А мама у меня видная, красивая, стройная. Пойди, скажи, что ей за сорок. Не поверят. Да и Сергеем она уже давно водит «дружбу». Три года, так точно. Всё как школьники встречаются. Только с моим отъездом начали более-менее задумываться о совместном проживании и ночевках друг у друга.

- Ты молчишь? Думаешь, я предаю память об отце?

- Не-е-т, ты что, мама? Папы нет уже лет восемь и ты не обязана схоронить себя заживо. Милая…

Я не удержалась, вскочила с места и бросилась её целовать, обнимать, успокаивать:

- Я всего лишь волнуюсь о тебе. Твое благополучие стоит для меня на первом месте. Если счастлива ты – счастлива и я.