На краю - Арина Александер

- И как убрать этого старшего?

- Вот над этим вопросом я и работаю. Не волнуйся. Кстати, кто-то обещал плов. У меня есть шансы не умереть с голоду и дождаться его?

В ответ я лишь игриво стукнула Артёма по плечу.

Оказавшись на кухне, я поразилась её идеальной чистоте. Значит, на ней практически ничего никогда не готовилось. Чувствовала себя словно первооткрыватель. Вот бы сюда мою маму, её восторгу не было бы границ. Со всех сторон веяло последними новинками кухонной техники.

Вымыв руки, я приступила к приготовлению ужина.

- Артём, почисти лук и морковь, пожалуйста, и мелко нарежь.

- Ну не знаю, для этого мне нужен хороший стимул.

- А ты наглец.

- Есть немного.

Пришлось подойти и поцеловать. Крепко-крепко и не скажу, что мне не понравилось. Глаза Немцова тут же полыхнули огнем и я поняла, что его мысли направились в совсем другую степь.

Я ловко отскочила в сторону, когда его руки потянулись мне под рубашку:

- Сначала лук и морковка.

Видимо, ему нравилось подкалывать меня, потому что по первой он всячески изображал неумение держать в руках нож и нарезать овощи, чем меня немало насмешил. Но позже, отбросив все дурачества в сторону, Артём продемонстрировал профессиональный подход к этому процессу и так всё быстро оформил, да ещё качественно, что мне учится и учиться такому.

Под конец он подмигнул и протянул измельченные овощи:

- Не зря же говорят, что лучшие повара – мужчины.

- Ага. Судя по твоему пустому холодильнику и нетронутой кухне – ты ещё тот спец.

Артём рассмеялся. Что тут скажешь, подловила.

- Мне интересно – почему турецкий плов, а не, например, узбекский или таджикский?

- Потому что он мне нравится, я попробовала его в Стамбуле в одной кафешке, а моя хорошая знакомая Арзу научила готовить.

Пока я обжаривала кедровые орешки, мясо и овощи, Немцов пристроился сзади и обняв за талию, заглядывал со спины за моими действиями.

- Ты меня отвлекаешь.

- Но я не могу находиться рядом и не прикасаться.

- Тогда пеняй на себя, если что-то пригорит или пересолю.

С большой неохотой он оторвал руки и уселся за стол, гипнотизируя меня взглядом. Стало ничуть не легче.

В голове продолжали звучать слова о Максиме и о жизни Артёма в целом. Всё начинает приобретать другие краски, когда начинаешь смотреть под иным углом. Мое отношение к нему не капельки не изменилось. Теперь некоторые моменты не настораживают, а наоборот, вызывают понимание. Вот и сейчас, когда он вновь ушел в себя, закрылся в своей ракушке, до чесотки захотелось узнать его мысли.

- О чем задумался?

- О том, что мне в кайф видеть тебя в своей квартире. Это здорово.

Низкий тембр его голоса заставлял толпам мурашек пронестись по коже:

- Еда готова…

- Она может подождать ещё немного?

Пока я обдумывала ответ, Артём ловким захватом усадил меня сверху и прижался щекой к груди. Руки сами сомкнулись вокруг него, а подбородок уткнулся в макушку.

- Как подумаю, что завтра уезжать – волком выть хочется.

- Ты говорил, что во вторник вернешься.

- Да, но до него ещё нужно дожить.

- У нас есть время побыть вместе.

Он поднял голову и я поцелуем разгладила одинокую морщинку, прорезавшую лоб. Потом осторожно коснулась тонкого шрама, рассекавшего бровь после драки с Глебовым, ощутила, как дрогнули под губами длинные ресницы, а талию сжали, словно в тиски. Я осмелела, прошлась кончиком языка по контуру губ и улыбнулась, услышав сдавленный стон, ворвавшийся в мои приоткрытые губы.

Мне нравилось брать контроль в свои руки, быть ведущей, но я так же понимала, что это до тех пор, пока Артём дает такую возможность. В следующий миг он подхватил за талию и усадил на широкий стол.

Опустив глаза, очень медленно провел большим пальцем по очертаниям груди, опуская ниже, на бедра, раздвигая их ладонями в сторону.