Продавец - Наталия Романова

— Аха… — сказала я, поэтому мне не оставалось ничего другого, как встать и оправиться в ванную комнату, где я попыталась изобразить хомяка, но у меня получилась снежная баба, зато с восхитительной грудью, — подумала я.

В двухкомнатной квартире по цене однокомнатной очень мало места и прекрасная слышимость, поэтому мне пришлось стать свидетелем разговора.

— Значит ты теперь трахаешь эту крошку?

— Нет.

— Нееееет?

— Нет, я не трахаю, как ты изящно выразилась, эту крошку.

— А почему у неё такой вид?

— Какой? Без сахара? — видимо Егор делал кофе.

— Оттраханный у неё вид, как у меня сегодня… с утра.

— Пфф… перестань, моя сестра в шестом классе, она не знает, что такое секс.

— В шестом классе у твоей сестры были месячные, и она знала, что такое секс, ей рассказал её старший брааааатик.

— Выдрать бы ноги этому брааатику, тогда моя сестра во втором классе. Я не хочу знать про её, прости господи, оттраханный вид, избавь меня от подробностей, а.

— А я хочу подробностей… а… ааа… грязных деталей… уууууу… — в тот момент, когда лицо Насти снова изображало хомяка, я вошла на кухню. — О, привет, меня зовут Настя.

— Василина, — ответила я хомяку, — Вася.

— Ого… Две Васи — это круто, у тебя теперь, брааатик, все желания исполняются? — интересно, почему она спрашивает братика, а смотрит на меня?

— Ну, те, что он озвучил, — честно ответила я. Меня спросили, я ответила. Я — честная женщина и на все вопросы отвечаю честно.

Через время на кухне сидели все, включая Васю и Маню, при этом Вася была согласна на завтрак в виде каши, оказалось, что детям на завтрак обязательно дают кашу. В принципе, я помнила это, но отчего-то надеялась, что правило обязательнокашковости отменили. Маня же требовал блинчики. С вареньем.

— Папа, я буду кашу, а Маня не будет, он хочет блинчики.

— Детка, давай завтра, у папы много дел.

— У тебя всегда много дел, а Маня хочет блинчики.

— Маня — медведь, медведи любят мед.

— Дааа? А суп он вчера хотел!

— Это аргумент, — со смехом Настя.

Я не имела представления, какие именно блины ест Маня, все-таки он медведь, к тому плюшевый, но сказала.

— Я сделаю блины Мане.

— И мне, — Вася. — Только молоко в синей коробке.

Годы научили меня немногому, но печь блины я умела и, хотя молоко вызывало подозрение, на вид и на вкус оно было самым обыкновенным, так что через время Маня размазывал по своему плюшевому рту блин и варенье, а руки Васи были в тесте, потому что её занимал сам процесс, который, видимо, отличался от папиного. Скорей всего потому, что Вася сидела у меня на боку, обхватив меня руками, пока я переворачивала блин, а потом мешала ладошкой тесто в кастрюльке, вытираясь потом бумажным полотенцем.

— У тебя очень вкусные блины, Вася, — прошептал мне в ухо детский ротик, потом об мои волосы вытерли остатки теста, а потом на кухню зашел продавец, который в это время был в комнате, перебирая какие-то документы с Настей, и, как назло, на нем была сексуальная оправа.

Не знаю, возможно ли почувствовать желание облизнуть очки, но именно это я и почувствовала, когда идеальные пальцы собрали тесто с моего лица и, облизав, я услышала греховно бархатное:

— Спасибо…

Не знаю, возможно ли почувствовать желание облизнуть идеальные пальцы, которые пробегаются по шее, тогда как четырехлетняя девочка сидит на руках и держится одновременно за меня и за папу.

— Пожалуйста…

Не знаю, возможно ли почувствовать желание ощутить вкус губ на своих губах, когда по этим губам детской ладошкой размазано тесто.

Но именно это я и почувствовала, когда услышала:

— Детка, беги в ванную, я сейчас приду, — и я не была уверена, кому это было сказано, пока сиреневая пижамка с Маней в варенье не отправилась в ванную комнату, а я ловила губами:

— Спасибо…