Продавец - Наталия Романова

Маша же скачет вокруг меня, причитая, притоптывая и болтая без умолка, поглядывая на молчаливого Егора, который все же предпринял уже пару попыток сбежать, но был остановлен моим властным «Сядь, пожалуйста». Мысленно при этом я заламываю руку продавцу и, нагибая его лицом в пол, говорю: «Вы можете ознакомиться со своими правами», как говорят в фильмах, когда крутой полицейский задерживает не менее крутого бандита или наркоторговца. Наркоторговец звучит справедливо, ведь у Егора есть свой личный наркотик, и это не я…

Проезжая мимо едва ли не единственного свадебного салона, Маша буквально выпрыгивает из машины со словами: «Стой, стой, стой, да стой же, стой!!», под Сережино «Я тебе как на пешеходном переходе парковаться буду?!».

Через пару минут мы с Машей стояли в салоне, и она с подозрением смотрела на свадебные платья, которые обещали «посадить по фигуре», я же с подозрением смотрела на Машу и на её грандиозный план «купить свадебное платьишко».

— Замуж выходят один раз! — убеждает меня Маша.

— Я выхожу фиктивно, — достаю я свой козырь, — так что, скорей всего, я еще раз выйду замуж.

— Да ладно… — шепчет Машка, во всяком случае, ей кажется, что она шепчет, потому что продавщицам точно не кажется, что они слышат нашу неспешную беседу, — ты фиктивно выходишь замуж за парня, которого любишь, — и на мои выпученные глаза она кивает головой. — Любишь, любишь, а в свидетелях у тебя парень, с которым ты еще вчера… хих… вчера, в общем, — и на мои круглые глаза отвечает: — Да ладно, тоже мне секрет. Тааакое точно бывает один раз! — и начинает смеяться. Она очень заразительно смеётся, и она, и Сережа, вся их семья очень заразительно смеются. И я начинаю смеяться тоже, потому что уверена, что такого со мной точно больше не повторится, ну, я же взрослая женщина, я, имею в виду, не совершаю необдуманных поступков.

Отказ от платья мне удалось аргументировать, показывая сквозь стеклянные витрины на Егора, который о чем-то говорит с Сережей, выдыхая сигаретный дым, чей вид в темных льняных брюках, футболке с причудливым принтом и ярких мокасинах определенно не подходит на спутника свадебного платья.

Следующее, что я вижу — это обувь, верней, один ботинок продавца в руках Маши, в этих же руках малюсенькая фата и быстрые пальцы девушки, которые собирают небольшой свадебный букет, где помимо основного белого присутствуют темно бордовые розочки, ровно в цвет обуви Егора, эти же розочки украшают шпильки, на которых держится фата.

Уверена, что я произведу фурор во дворце бракосочетаний — на мне джинсовые шорты, из тонкой вискозы изумрудная блузка с кружевом и фата с темно бордовыми розочками. И конечно, на мне босоножки на высоком каблуке, так что если я в чем и уверена, это в том, что мои ноги кажутся безупречными и длинными для моего роста.

— Ты не должна это делать, Василина, — слышу я в этом же салоне от Сережи, — тем более не похоже, что парень в восторге от этой идеи.

И мне становится обидно от этого «не восторге», я не уверена, но, по-моему, из меня получилась очень даже симпатичная невеста. И по всей законам жанра, он должен быть «в восторге», а не «не…»

— Так надо…

— Он рассказал мне, вкратце, но ты же понимаешь, что не должна? — давит Сережа.

Бесполезно давить на преподавателя ВУЗа, если ты не работник Академии наук.

— Понимаю, — отвечаю я.

— Ну, вот и отлично, — вдруг обнимает меня Сережа. — Послушай, я дам тебе телефон адвоката, он лучший в своем деле… не по семейному праву, но он может порекомендовать, счет пришлешь мне, хорошо?

— Что?

— Это мой свадебный подарок тебе, — улыбается Сережа, и у него заразительная улыбка, руки в веснушках и ямочки на щеках.