Забери мою душу - Екатерина Котлярова

Дед Рома пытался мне помочь. Нашёл клинику. Предлагал оплатить лечение матери. Тогда в первый и последний раз согласился принять чужую помощь. И тогда мой конченый братец пронёс таблетки матери в клинику.

Поднялся с дивана и вышел на улицу, чувствуя острую нехватку кислорода. Вдохнул морозный воздух полной грудью. Мысли переметнулись на Мишку.

Захотелось увидеть девчонку. Увидеть, как она смутится и покраснеет. Снова впиться поцелуем в пухлые губы. Моя одержимость. В какой-то степени понимал мать. Понимал, что значит испытывать ломку. Постоянный зуд под кожей. Постоянное желание, потребность.

И в этот раз не стал себе отказывать в этом желании. Видел, что девчонка хотела меня. Её возбуждение разливалось на пальцах. Девчонка сама робко целовала в ответ.

Глава 11

Тоша

Не прощаясь с ребятами рванул обратно домой. Взлетел по лестнице и стал звонить в соседскую дверь. Сердце колотилось, грозясь вырваться сквозь грудную клетку. Но девчонка не открывала. Больше десяти минут топтался под дверью, прислушивался к звукам в квартире, но Мишка ушла.

Саданул кулаком по двери, тут же затряс рукой, чувствуя, как болью прострелило до самого плеча. Открыл дверь квартиры. Замер на пороге, прислушиваясь к звукам. Сбросил обувь и медленно поплёлся на кухню, ожидая увидеть уже знакомую картину. Но вновь меня ждал сюрприз. Мать сидела за столом и вязала.

— Ты вернулся, сынок, — мать расплылась в улыбке. — Ужинать будешь?

Интересно, по имени меня не называет, представляя на моём месте другого близнеца?

— Нет. Я не голоден.

— Сынок, совсем ничего не ешь, — расстроено прикусила губу. — Я так старалась, готовила. Настюша есть отказалась, в комнате заперлась. И ты… Я знаю, что вы злитесь…

— Ладно, я поем. Руки помою.

Постучал в комнату к сестре.

— Я занята! Оставь меня в покое!

— Тёна, открой дверь, пожалуйста, — постучал костяшками, отбивая ритм.

Мелкая дверь распахнула почти сразу. По опухшему лицу понял, что сестра плакала.

— Что случилось? — закрыл дверь и прижался к ней спиной,. Смотря внимательно в глаза Насти, чтобы уловить ложь. — Мать? — головой замотала. — Даниил твой ненаглядный? — прорычал. Настя глазами захлопала, замялась и замотала отрицательно головой. — Что на этот раз?

— Тоша, ничего. Он не хотел. Он случайно.

— Что. Он. Сделал, — каждое слово цедил.

— Он совсем случайно, — повернула голову, показывая синяк на скуле. У меня от ярости перед глазами всё поплыло. — Он просто бросил пенал. Совсем случайно попал мне по лицу. Тоша, пожалуйста, — Тёна подошла ко мне, обвила тонкими руками талию, уткнулась лбом в грудь и тихо засопела, — не злись. Он случайно. Я знаю. Он испугался сильно. До дома меня проводил. Не ругайся.

— Хорошо, — пропустил мягкие пряди волос сквозь пальцы. — Пойдём есть, Тёна.

— Я не хочу, там мать, — пробубнила мне в грудь.

— Насть, теперь я тебя прошу. Ей сложно держаться. Ради тебя и твоего будущего, просто поешь. Чтобы она дольше продержалась, нужно поддерживать.

— Я не хочу, — упрямо.

— Знаю, Тён. Знаю.

— Хорошо. Но, — вскинула лицо и лукаво улыбнулась, шмыгнув носом, — при двух условиях.

— Выкладывай, — не смог сдержать улыбки, смотря в хитрые глаза.

— Во-первых, ты Даню не тронешь, — кивнул. — Во-вторых, ты больше не будешь Мишку обижать.

— Настя…

— Знаю, знаю, скажешь, чтобы я больше не лезла к тебе с советами, но это моё условие. А не совет. Я буду мила с матерью.

— Хорошо, — усмехнулся. — Пойдём.

Настя торопливо вытерла лицо и посеменила следом за мной на кухню. Мать тут же стала улыбаться. Поднялась из-за стола, засуетилась, накладывая еду в тарелки и бросая на нас взгляды. Мелкая руки на груди сложила, насупилась и смотрела на родительницу исподлобья. Закинул руку на плечико и сжал, притягивая ближе. Шепнул едва слышно: