Бабочка на запястье - Анель Ромазова

Даже не сомневался, что его уже предупредили о нашем приезде. По привычке наблюдаю за его жестами. Нервничает, значит внеплановых гостей не предвидится.

— На Бали штормит, раз вернулся в Москву? — без особой суеты просекаю, что его реакция в поплывших мозгах гораздо медлительней моей. Можно пободаться вербально.

— Меня мама воспитывала, быть гостеприимным и оказывать гостям столицы жаркий прием. Оценил мой креатив с краш — тестом? — глумливо ржет, морщась от очередного глотка.

— Сотникова зачем уложил? — перехожу к прямой сути, пока его не понесло в обычное русло бесполезных бесед.

— Ты это о ком? А это тот жмур в отеле. Так это не я. Твоя рыжая баба забегала часа за полтора до тебя. Что ж ты Дамир Валерьевич за женщиной не следишь.

— Перебрал Игнат? Мелешь всякий бред, — все что могу выдать на его тупой треп. Ева в это время была со мной.

— Чего же это бред. Вот те крест. Истина, друг мой, ис-ти-на, — машет килограммовым крестом в знак правдивости, — Ребята следили за тобой от самого порта до набережной, а потом и за ним в отеле, вдруг еще раз появишься. Ну и не ошиблись.

Услышав эту информацию, по мне начинается сход каменной лавины. И каждый булыжник падая, пробивает мощнейшим ударом по всем сплетениям нервных окончаний. Давлю эти ощущения.

Стою неподвижно, перемалывая в голове несвязную хрень. И все отчетливей понимаю, что я уже ничего не контролирую. Что за мистические зарисовки?

Я вообще нормальный?

Ответ напрашивается сам собой, когда шестым чувством пропускаю, что Арина жива, и убийство Виктора на ее совести.

— А может ты не только эпохи перепутал, еще и по времени не ориентируешься? — еще раз пробиваю Игната на вшивость.

Жду, что сорвется и покается во всех грехах. Этого нет. Ни во взгляде, ни в позе. Нервозность, дерганность, все время поглядывает на дверь, ожидая подмогу. На этом все. Триумфа от содеянного, в его глазах я не вижу.

— Да блять! Мне какой резон до ваших терок. Она и грохнула, лишнее не пришивай. Свое я знаю, а чужое нехер наверчивать, — Костевский в замешательстве, мерзнет на мне безмозглым изваянием.

— Мне твоя позиция ясна. Сделка аннулируется, так как хаммер — прайс завышен, — ударом кулака по столу, символизирую, что лот нашего с ним аукциона снимается с торгов.

В Лондоне было гораздо комфортнее. Это как просветление в голове, найти Еву и увезти. Просто купить два билета и вырвать из Московского мрака.

Заметным резким движением Игнат, спускает руку под стол, чтобы дернуть оружие. Пускаю пулю в плечо, и рука тут же плетью обвисает под искрометный вопль. Подхожу к столу и ломаю ему нос, вбивая беспринципной рожей о столешницу.

Уже спокойно и ровно забираю телефон и ключи от машины. Накидываю по сенсору одиннадцать цифр номера Северова, он отвечает почти сразу же.

— Тим, скинь в сеть налоговиков весь компромат на Костевского, и приплюсуй еще два эпизода. Файлы в четвертой папке, — трактую без предисловий.

Игнат рассвирепевши, вздрагивает и гундосо выкрикивая, поднимается.

— Ты что блядь творишь!! Какие нахуй два эпизода? Ты что хочешь на меня повесить?

Прикрыв динамик, поясняю, не теряя деловой нотки в голосе.

— Моральная компенсация за сгоревший ангар.

Игнат стекает обратно, обхватив голову руками и игнорируя ранение. Терпеть не могу, когда мои слова пропускают мимо ушей. И разборки никогда первым не затеваю. Меня по факту прижали за яйца, спутав все карты в одну кучу.

Покидаю кабинет, и только закрыв дверь, продолжаю разговор с Тимуром.

— Там тебя Суворов разыскивал, сказал срочно перезвонить.

— Сам разберись мне не до него — курирую и почти не слушаю, пробрасывая варианты, куда могла деться напуганная Белочка.

— Да нет, он по поводу ззз… хм. Евы. Она у него в гостях.