Список для выживания - Кортни Шейнмел (2020)

Я поехала очень медленно, хотя сердце у меня стучало, как будто я неслась по немецкому автобану, где нет ограничения скорости (мне Талли рассказала). Я делала это ради нее, потому что она всегда хотела научить меня водить, а еще ради женщин Саудовской Аравии, о которых она мне рассказывала, ведь их так долго лишали права водить машину. Но в первую очередь я это делала ради себя. Я старалась ехать в середине полосы. Навстречу нам ехала машина. Когда она со свистом пронеслась мимо, я ахнула.

– Все хорошо, – утешил папа. – Ты молодец. Только возьми немножко правее, иначе можешь заехать на соседнюю полосу.

Он взял руль и чуть-чуть его повернул. Машина приблизилась к деревьям, от которых я старалась держаться подальше. «Мама не врезалась в дерево, – напомнила я себе. – Деревья тут ни при чем. Как и гололед. И вообще, сейчас лето. На дорогах нет никакого льда». Я поехала дальше.

– Машина за нами как-то странно подкрадывается, – пожаловалась я папе.

– Ты едешь медленнее минимальной скорости. Если хочешь, прибавь газу.

– Нет, не хочу.

– Ну тогда не обращай на нее внимания.

Сложно было не обращать на нее внимания, особенно когда водитель мне посигналил. В итоге он меня объехал и, поравнявшись со мной, пристально посмотрел на меня и посигналил еще раз.

– Он меня ненавидит, – решила я.

– Те, кто давно водит, иногда забывают, что сами когда-то были новичками, – заметил папа. – Козел.

– Что-что?

– Повторять я это не буду.

– Нам с Талли всегда страшно нравилось, когда ты ругаешься, – призналась я.

– Значит, не поделки, не поездки на пляж, и не настольные игры, а именно ругань нравилась моим детям.

– Все остальное тоже неплохо. Но твоя ругань нас всегда веселила, потому что это случалось так редко. Это как найти четырехлистный клевер.

– А, – кивнул он. – Ну, я действительно ругаюсь только в тех случаях, когда это необходимо. И ругаю всегда за дело.

– Спасибо.

– Ты поворот пропустила, – заметил он. – Понимаю, тебя целую неделю не было, но мы живем вон там.

– Я его специально пропустила, – ответила я. – Хочу сначала к Джуно заехать, если ты не против.

– Конечно, не против, – согласился папа. – Думаю, она немного расстроилась, когда я ей сказал, что сам тебя встречу. Если люди борются за то, чтобы встретить тебя в аэропорту, значит, ты точно особенная.

– Если ты хочешь побольше времени провести вместе, нам необязательно ехать к Джуно.

– Нет, поехали, – решил папа. – Оставайся у нее сколько захочешь, а я заеду за тобой, когда наговоритесь.

– Или Джуно может меня подвезти, чтобы тебе не беспокоиться.

– Или я могу за тобой заехать, а потом ты нас обоих отвезешь домой, – предложил папа. – Как сама захочешь.

Я миновала наш район и проехала дальше, где дома становились все больше и больше. Через несколько улиц я свернула на Чешир-корт, где жила Джуно и стояли самые большие каменные дома в Голден-Валли. У всех у них были огромные газоны с такой зеленой травой, что казалось, кто-то просто взял самый яркий зеленый фломастер и закрасил их в несколько слоев. Двор у нашего дома был гораздо меньше, а трава на нем пятнистая. В нашей семье ни у кого не было волшебной способности поливать газон ровно и выращивать идеальную траву. Конечно, у Джуно, ее брата и родителей таких способностей тоже не было, но они могли нанять специалиста.

Я свернула на обочину и задела бордюр.

– Прости, – сказала я папе.

– Ничего. Следа не останется.

– Ты как-то очень спокоен. Я не ожидала.

– А что ты ожидала?

– Не знаю. До сих пор я не хотела учиться водить, так что никогда всерьез об этом не задумывалась.

– Думаю, я был очень спокоен, когда учил водить Талли, – сказал он.

– Жаль, не могу ее спросить.

– Да, жаль, – согласился папа и замолчал. – Но поверь мне на слово: я был очень спокоен. Настолько, насколько это возможно.