К чужому берегу. Предчувствие - Роксана Гедеон

Он испустил притворный вздох.

— Слава Богу, те времена далеко позади. Нынче мои празднества посещают герцог де Люинь, герцогиня де Флери, принцесса де Водемон… В Париж перебрался герцог де Лианкур, граф де Шуазель, герцогиня де Лаваль. Монморанси, Мортемары — все мои былые приятели в Париже. Маркиз де Куаньи недавно порадовал своим приездом, а он, если вы помните, был другом покойного короля.

— Монморанси? Мортемары? — повторила я пораженно. — Они вернулись?

Талейран устало прикрыл глаза веками. Час был поздний, и это начинало сказываться даже на нем, полуночнике.

— Уверяю вас, мадам. Даже господин де Шатобриан[6] — и тот будет моим гостем.

— Шатобриан?! — вскричала я, не скрывая изумления. — Морис, вот насчет этого человека вы наверняка преувеличиваете. Я видела его и его брата на роялистских советах в Бретани!

Он остался невозмутим, лишь слегка приподнял брови.

— Что же тут невероятного, душа моя? Разве вы… и даже ваш муж — не в Париже? Почему бы Шатобриану не быть здесь? Разве он хуже вас понимает, куда дует ветер, и кто сейчас заказывает музыку во Франции? Она, эта музыка, теперь вполне приемлема, никого не позорит и никому не режет слух.

Честно говоря, от услышанного у меня голова шла кругом. Приходилось признать, что там, в Бретани, я очень плохо понимала, куда движется Франция, и не успевала как следует прочувствовать изменения. А они были более чем значительны, если их уловили даже эмигранты, много лет скитавшиеся на чужбине. В изгнании им было несладко, но, даже придавленные бедностью, они не вернулись бы, если бы не чувствовали, что приход Бонапарта знаменует начало новой эпохи, в создании которой стоит поучаствовать.

Талейран, чувствуя, что меня обуревают сомнения, — возможно, даже более глубокие, чем я сама ожидала, — вкрадчиво добавил:

— Если бы вы, мадам, сумели ненавязчиво донести то, что я здесь сказал, до сведения вашего мужа, это было бы благом для всех нас. Он и его друзья сейчас упорствуют. Но стоит ли игра свеч? Не нужно доводить упорство до глупости. Героя, как бы велик он ни был, украшает не только храбрость, но и здравый смысл.

В свете того, что мне нынче довелось узнать, я склонна была думать, что Талейран прав. Если во Францию вернулись столь знаменитые фамилии, для семейства дю Шатлэ так же не будет позором остаться здесь и примириться с существующей властью. Если уж на то пошло, вовсе не обязательно даже служить Бонапарту. Можно жить обычной жизнью частных лиц, растить детей и… надеяться на то, что план Талейрана о постепенном восстановлении Бурбонов на троне понемногу, исподволь, осуществится. Почему бы нет? Я видела в своей жизни столько всего удивительного и неожиданного, что такой поворот событий совсем не казался фантастическим.

— Я вижу, вы загорелись моими идеями, — не без удовольствия произнес Талейран поднимаясь. — Браво, мадам. Я вознагражден за свои ночные усилия.

— О, не стоит спешить с выводами, — попыталась возразить я. — Я всего лишь женщина, Морис, и не мне принимать решения. Я сейчас могу обещать только то, что появлюсь на вашем приеме в Нейи. Однако…

— Однако? — Он улыбнулся. — Нет-нет, не договаривайте. Я снова закончу за вас. Клянусь, Сюзанна: вы хотели заговорить о платье.

Меня в который раз поразила его проницательность.

— Вы догадливы, господин министр. Подобный дар в мужчине вызывает восхищение!

— Ну, моя слава дамского угодника бежит впереди меня. Она преувеличена, разумеется… э-э, но я вполне понимаю, что вы уехали из Бретани без всякого гардероба.

Изящным жестом он достал из кармана сюртука и вручил мне визитную карточку какого-то магазина.

— Завтра же, сразу после того, как увидитесь с мужем, обратитесь по этому адресу. И ни о чем не беспокойтесь. Там исполнят любой ваш каприз.

Чуть наклонившись ко мне, так, что я почувствовала запах гвоздики, исходящий от его светлых волос, Талейран уже тише добавил: