Все во мне говорит, что нужно придвинуться ближе, в его объятия. Я хочу быть рядом с ним, я всегда хотела быть рядом с ним всю свою жизнь, но почти уверена, что он просто ищет утешения у старого друга, а не романтической связи. Вместо этого я принимаю свое обычное положение для сна. Я поднимаю нижнюю ногу к груди.

Снэк смеется мне в ухо.

— Ты всегда была ужасна в выборе позы для сна.

Я оглядываюсь на него.

— Что? «Ложки»? Я отлично умею спать в этой позе.

— Нет, это не так. Ты спишь, как консервный нож. Это все равно что пытаться залезть ложкой в ящик с кухонной утварью.

На самом деле он прав, и я хихикаю. Я никогда не была слишком хороша в этом. Протянув руку за спину, я шлепаю его по ягодице, или по бедру, или еще по чему-то, я не могу точно сказать, я просто знаю, что это было твердо. Снэк притягивает меня ближе.

Потом я слышу, как он шмыгает носом, и что-то капает мне на ухо. Он плачет? Да, это так. Его эмоции, должно быть, переполняют его повсюду. Я чувствую, как его грудь вибрирует, вздымаясь у меня за спиной. Он сжимает меня крепче.

Что мне делать? Что я должна сказать? Без предупреждения мои собственные слезы сначала текут тихо, а затем хлещут волнами. Мы обнимаем друг друга и плачем, кажется, часами. Я действительно не знаю точно, о чем мы плачем, но эмоции в комнате просто ощутимы. Источником этой общей печали может быть очень многое: смерть его жены Меган, наша всегда сбивающаяся с пути любовь, его дети, оставшиеся без матери, мое подавляющее одиночество и жалкие «отношения» с Генри, видимся после такого долгого времени или даже, в моем случае, по крайней мере, чувство вины за то, что меня влечет к недавно овдовевшему мужчине.

Я больше не могу этого выносить. Я захлопываю шлюзы и поворачиваю голову к нему, чтобы встретиться с ним взглядом. Я шмыгаю носом, сдерживая столько эмоций, сколько могу.

— Рыдание действительны не сексуальны. Ты можешь никогда больше ни с кем не переспать, если будешь делать это перед девушками.

Лицо Снэка расплывается в широкой ухмылке, и впервые за весь вечер я слышу его беззаботный смех, по которому так долго скучала.

— Минни, я действительно скучал по тебе. Ты даже не представляешь.

Наконец я признаюсь вслух ему и себе, что чувствовала то же самое.

— Я тоже скучала по тебе, Снэк.

Снэк испускает очищающий вздох и притягивает меня обратно к себе, крепче обнимая.

— Хорошо, консервный нож, мы поговорим об этом завтра. А теперь — спи.

Глава 9: 1999 — Так Счастлива, Так Печальна

Я счастливее, чем когда-либо. Я никогда и не думала, что смогу чувствовать себя настолько счастливой.

Снэк привел меня домой после выпускного прошлой ночью и поцеловал у двери, как на настоящем свидании. Заставить мой мозг отключиться и заснуть было настоящей проблемой. В конце концов я сдалась где-то после половины второго ночи. Это был последний раз, когда я посмотрела на часы.

Снэк появился у меня дома сегодня в семь тридцать утра. Я как раз выныривала из удивительного сна, с ним в главной роли, который прервал трескучий подростковый визг Сида.

— Минни, Снэк здесь! Я отправляю его в твою комнату!

— Нет! — Я кричу через дверь своей спальни. Внезапно я не хочу, чтобы кто-нибудь видел меня только проснувшейся и с не свежим дыханием.

Я вскакиваю с кровати и пытаюсь найти свою любимую серую толстовку штурмовика. Она где-то на полу, в куче одежды, которая не настолько грязна, чтобы ее можно было кинуть в стирку. Покопавшись на полпути в куче, я нахожу ее. Натянув поверх майки, я подхожу к своему комоду, хватаю резинку для волос и собираю свою непослушную каштановую копну в высокий хвост. Хорошо, мне просто нужно почистить зубы, и я буду выглядеть презентабельно…