Последнее падение - Дориана Кац (2023)

— На интервью её закидали вопросами, загнав в угол. И она с дури ляпнула, что, чтобы быть признанной, не нужно быть чемпионкой, приводя тебя в пример. А потом сказала, что если потребуется, то она откатает только короткую программу, как и ты, и снимется с произвольной, чтобы вернуться на следующий год и доказать своё превосходство, побив свои прошлогодние рекорды и заслуги. Только вот она не знает почему именно ты не откатала в тот раз, — он аккуратно погладил меня по плечу, пытаясь поддержать. — Но никто не винит тебя в этом поступке.

— Не стоит, Виктор Станиславович. Сейчас всё уже хорошо. Ошибки прошлого стали для меня ступенью в будущее, поэтому не стоит вновь теребить эти раны, тем более — мне ещё предстоит сегодня раскрыть эту тайну всему миру, и честно говоря, пока я к этому не готова. А Настя — либо девочка с характером, либо у неё имеется парочка лишних жизней. Я никогда не позволяла себе так разговаривать с Ириной Владимировной.

— Она чем-то напоминает мне маленькую Совинькову, до твоего прихода в Академию, такая же шумная была.

— Она никогда и не переставала быть шумной, вечно верещала и бузила.

— Вы так и не общаетесь?

— А смысл? — я пожала плечами, пытаясь не расплакаться перед ним. — Разве я достойна её дружбы? Ушла на десять лет, ничего не сказав и не вспомнив о том, что она для меня делала. Я даже не уверена, что она скажет мне привет, если мы вдруг где-то пересечёмся. Я сменила номера и квартиры, лишь бы забыть их всех и не причинять себе боль.

— Таня по тебе скучает, Лина. Лия и Кирилл и вовсе несколько лет обходили пороги квартир, ища хоть какие-то зацепки о тебе.

— Поверьте, они не простят меня за мой поступок.

— Они никогда и не обижались на тебя. И не переставали считать тебя своим другом. Позвони им, Каролина. Встретьтесь и поговорите, в этом нет ничего сложного.

— Нет. Я боюсь вновь их подвести, вновь уйти и оставить в одиночестве. Такие поступки не прощают.

— Ну Разнов то тебя как-то смог простить, — Русаков подмигнул мне, когда я резко повернула голову в его сторону, оторвавшись от наблюдения.

— Откуда вы знаете про Дениса?

— Он случайно мне сказал, пару месяцев назад. Но поверь, больше он никому не говорил и меня умолял помалкивать, чуть ли не на коленях. И как видишь — я храню вашу тайну.

— Подкоротить бы его длинный язычок. Я всегда знала, что Разнов — балбес, но теперь всё чаще в этом убеждаюсь.

— А вот я всё больше убеждаюсь насколько ты сильный человек.

— Почему же? Мне кажется, что за эти десять лет я превратилась в жуткую размазню.

— Нет никого сильнее, чем тот человек, который самостоятельно залечивает свои самые глубокие раны. Такие люди в одиночку восстают из пепла и продолжают жить. И ты — живое тому подтверждение.

— Я просто чёрствая и пустая, мне нечего было залечивать. Все говорили, что время — лучшее лекарство. Возможно, для кого-то это и так, но меня оно заставило разложиться и прогнить изнутри. С каждым годом мне становилось всё больнее и больнее, а когда кто-то пытался задеть меня за живое, они просто не знали одной простой истинны — я давно уже была мертва внутри, и мне было всё равно на их жалкие попытки. Каролина Мороз погибла в возрасте девятнадцати лет, перед прокатом произвольной программы на чемпионате мира. А то что я сейчас — это лишь жалкое подобие. Это не жизнь, а существование.

— Не говори так.

— Не вижу смысла отрицать очевидное.

— Знаешь, что я тебе скажу? — я вопросительно на него посмотрела. — Славянская действительно растит из вас профессионалов, которые отдают ей свои эмоции и переживания за возможность быть лучшими.

— Ирина Владимировна растит из нас чемпионов, этого у неё не отнять. И никто кроме неё не сможет создавать нас на таком уровне, как это делает она.

— Да вы достали меня своими нравоучениями! — сказала Анастасия Фет старшему тренеру.