Последнее падение - Дориана Кац (2023)

— Спасибо. Сделаю свой максимум, обещаю.

— Верю и наблюдаю.

И как только я шагнула на ледовое покрытие, страх закипел в жилах с новой силой. Во рту пересохло, а ноги начало сводить. Я была совершенно одна, мне было некого просить о помощи, я могла надеяться лишь на саму себя.

Когда я заняла начальную позицию, мир будто замер, меня обдало холодом, и единственное, что я могла сейчас слышать, было моё сердцебиения — быстрое и громкое.

Музыка вывела меня из оцепенения, и я начала рассказывать свою историю, так как учила Ирина Владимировна, так чтобы заворожить каждого присутствующего.

Самым страшным стало ещё то, что кататься приходилось в темноте, под светом софитов. Это ещё сильнее сбивало и заставляло думать не о том о чём нужно. И пусть мне старались дать намного больше света, чем всем остальным, осознавая, что я маленькая и могу испугаться, я не могла сосредоточиться.

И когда мне нужно было исполнить первый прыжок — пришлось мыслить холодно и безэмоционально, как говорила Алиса.

Собрав все силы в один ком, я просто выдохнула и прыгнула тройной Флип со сложного захода.

А дальше всё пошло по накатанной, я думала лишь о программе, лишь о жизни, которую я проживаю в эти три минуты. Исполняя элемент за элементом, я приближалась к концу — к каскаду.

Поставить последним элементом сложнейший каскад в истории, была идея Славянской, таким образом мы могли бы показать мой высокий уровень. Но была одна небольшая проблема — мой уровень не соответствовал завышенным ожиданиям Славянской, и чаще всего я приземлялась на пятую точку после попыток исполнения тройного Лутца в каскаде с тройным Риттбергером, так ещё и с руками наверх.

И вот сейчас, это последняя ступень, которую нужно преодолеть. И я её преодолела. Пусть с небольшим недокрутом на втором прыжке, но преодолела. И это была та самая высокая планка, которую никто бы не смог перепрыгнуть в моём возрасте.

Когда музыка стихла, первые несколько секунда присутствовала лишь нагнетающая тишина, а после — зал взорвался бурными овациями. И тут я поняла, что не слышала ничего во время выступления. Неужто никто не хлопал?

Подъезжая к борту, я получила одобрительный кивок Русакова и похвалу Валимова.

А после не сдержалась и обратилась к Алисе, которая всё это время стояла около борта:

— Никто не хлопал пока я катала?

— А ты ничего не слышала? — с недоверием спросила она.

— Нет.

— Зал не смолкал. Это было очень круто, особенно для новичка. Хорошее начало, — она похлопала меня по плечу.

— Но почему я ничего не слышала?

— Потому что ты больше никогда их не услышишь. Процесс запущен, первая стадия пройдена.

— Хочешь сказать…

— Что твой обратный отсчёт начался. Добро пожаловать в большой спорт, ребёнок.

Глава 10. 14 лет.

И снова злополучные белые стены, напоминающие дорогу на тот свет. Теплом от них не веяло, как и от всего остального в помещении. Аппарат громко шумел, выполняя свою работу, заставляя мой мозг потихоньку закипать, а нервы обрываться.

Многочисленные удары и шумы сменяли друг друга, металлическая кушетка, которая двигалась словно колыбель, приятно холодила спину, а одеяло, наброшенное на моё почти голое тело, уже норовило сорваться и упасть на ледяной пол.

Я никогда не умела сидеть неподвижно, а лежать — тем более. Думаю, вам не стоит напоминать, как я ворочалась во сне, заставляя всех кроватных обитателей (подушку, простынь и одеяло) покидать пределы матраса. И сейчас, лежать здесь, абсолютно без движений — начинало мне надоедать. Ещё одним раздражающим фактором становилось то, что мои конечности начало сводить судорогой, а это не самые приятные ощущения.