Крестики # нолики - Татьяна Снежная

Из столовой очень вкусно пахнет булочками. Желудок сводит от нервного голода. Повинуясь инстинктам, всё-таки захожу в столовую и иду прямиком к прилавку. Любезная продавщица встречает меня улыбкой и ласковым вопросом «Чего тебе, милочка?». Я мысленно считаю свои карманные и заказываю булочку с корицей. В попытке застегнуть рюкзак, из которого только что доставала деньги, отступаю на пару шагов в сторону и неожиданно натыкаюсь на кого-то.

— Извините-простите, — выдаю я сразу же, а потом оборачиваюсь и вижу перед собой совершенно не удивлённую Вику Миронову. — Я тебя не заметила, — слегка ошарашенно произношу я, но фраза выходит похожа на вопрос, так что звучит это довольно глупо. Официально мы не знакомы, но вполне допустимо, что знаем о друг друге больше, чем можем предположить. Вика тихо хмыкает, и ее губы трогает плохо скрываемая улыбка.

— Очевидно была занята порочными мыслями? — отвечает она с лёгкой иронией. Присаживается на секунду, чтобы поднять кошелечек Анекке, выпавший из ее рук при столкновении. — Составишь мне компанию? Не хочу пить чай одна.

И не дождавшись моего согласия обращается к продавщице: «две кружки чая, пожалуйста».

Мне ничего не остается как молча пройти к столику. Они почти все пустуют в период пары, но я выбираю тот, который дальше от окна и сажусь на стул. Не успеваю морально подготовиться, как напротив опускается Вика. Нежно-салатовое теплое платье-худи пересекает крупный вертикальный принт и мне приходится прочесть: «я за любой движ».

— Ох, как обидно, — встревоженно подается она ко мне через стол, смотря на мои руки. — Эти пятна.. вряд ли теперь удалишь..

Я опускаю взгляд, осматриваю руки и с внутренней стороны запястий действительно нахожу несколько бурых пятнен на манжете пальто. Наверное кровь попала на рукава, когда я прикладывала шарф к ране.

— Могу предположить, что это кровь Тимура, — торопится произвести впечатление собеседница.

— Предположи, — произношу я тем же тоном, наблюдая за девушкой. Невозможно скрыть то, что уже разнеслось по аудиториям универа и топикам. Промедление подтачивало самообладание.

— Как думаешь, зачем он это делает?

Опешив на мгновение, не знаю, что ответить. В душе — всплеск эмоций, а в голове — комок из новых догадок и теорий заговора. Совсем не такое я ожидала услышать от Мироновой. Проблески ревности и обид еще куда не шло, но не это.

— Я не понимаю, о чём ты.., — бормочу я, ковырнув ароматную булочку, которую ужасно хотелось затолкать в рот. Да только не под этим взглядом, в котором теперь можно прочесть несколько разных эмоций — и осуждение, и грусть, и что-то ещё, такое неуловимое, такое одновременно очевидное и сложное.

— Всё ты понимаешь, просто не хочешь признавать, — колко отрезает Вика. — Он тебе интересен, я это в тебе вижу, как в открытой книге. Но.. ты его боишься. Тогда зачем он тебе? Зачем ты себя обманываешь?

И тут я неожиданно схватываю ту самую неразгаданную эмоцию по ее голосу, и это осознание поражает, как молния сухое дерево во время сильной грозы.

Молчу, лишь хлопая ресницами. Ещё чуть-чуть и улечу на них отсюда, как в той песне Братьев Гримм. Улететь, конечно, было бы замечательно. Не нужно было бы выслушивать Миронову, смотреть на нее, находиться так близко и восхищаться ее красотой. Улетела бы, как птица в тёплые края, скрылся бы от своих чувств, от необходимости этого разговора, от страха. Но, увы, я не птица. Если и была бы, то точно каким-нибудь дятлом, а они в тёплые края, вроде, не летают.

— Даже не знаю, что ты от меня сейчас ожидаешь, — честно отвечаю я, пытаясь не показывать своего истинного волнения.

Вот в самом деле, пообещать, что мы с Ветровым расстанемся — не в тему — между нами ничего и похожего на отношения нет.