Мятая фольга 2 - Татьяна Снежная

Непонятная для меня ситуация.., какая- то неопределенно двоякая, когда хочется все бросить еще не начиная, но как ей это объяснить? Она встревожена до предела, поглощена этим вопросом до лихорадки. Рвется вперед, словно уже нашла нужное средство.

— Ты так и не позвонил, Макс?! Где такси?

— Я на машине, — обхватил ее рукой за плечо, чтоб не подскользнулась на тонком пласту снега, покрывающего ступени у подъезда.

— В смысле?

— Ты же не прочь прокатиться с парнем, у которого нет прав? — Выплевываю риторический вопрос. Женька окинула меня долгим, удивленным взглядом, тормознув. Благо не произнесла ни слова. Отдельное спасибо ей за это. Я уже и сам чувствую себя пустоголовым. Да, мне однозначно нужно вставить мозг на место. Сегодня он сместился, спеша съехать совсем. Не узнаю себя. Совершаю опрометчивые поступки и никак не могу понять причины, по которым все это творю. Восторгалась мной сидя на постели? Продолжай, это меня по-своему лечит.

Отцовская " Peugeot" вспыхнула огнем габариток. Морозный воздух спешил пробраться под расстегнутую куртку. После некоторых колебаний, помогаю ей устроиться в салоне.

— Пристегнись,— коротко бросаю внутрь и захлопываю дверцу. Стараясь не замечать, как она игнорирует мой наказ тут же выловив сотовый в кармане и склонившись над ним.

Да свершится же чудо, на которое она надеется.

Пол часа. Молчаливых пол часа. Говорить не о чем. Мы несемся в авто по трассе, которая тонет в темноте, изредка появляясь в свете встречных фар. Каждый на своей волне. Я расслаблен до предела, даже руль держу легко, в моей голове рождаются цепи алгоритмов по которым я собираюсь действовать. Знаю, конечно, ему очень не понравится наш визит. Сорвется, будет искрить сарказмом, унижать. Справлюсь. Привык. Мы и не в такие игры играли.

Женька же, напряженно пялится в темное пространство перед собой, утонув в только ей одной ведомой драме.

Мои сегодняшние проступки— и то, что я помчался к ней по первому звонку, и то, что нарушил собственное правило, не садиться за руль пока не получу прав, ведь проблемы с законом могут помешать моему светлому будущему в Швейцарии, и то, что сейчас еду злить брата — поражают. Мистика.

Я чокнулся, определенно.

***

Когда мы свернули с трассы на проселочную дорогу, очертания которой едва угадывались из- за плотной массы снега, в котором была продавлена колея от протекторов шин, я наконец смогла остановить поток страшных картинок, что будоражили мой разум и взглянула на профиль Макса. Он снизил скорость и сейчас крутил руль одной рукой, пальцами второй потирая губы. Его сосредоточенность заставила меня сглотнуть и прикрыть глаза. Когда он так остро погружен в себя, то выглядит особенно пленительно и до невозможного достойно.

— Я боюсь.

Метнув в меня короткий взгляд, Макс дернул плечом.

— Еще рано. Еще рано бояться.

— Я не об этом. Тревожусь за Ника. Знал бы ты ...

Комкаю край шарфа, склонив голову. В четвертый раз сбрасываю ему сообщение, в котором прошу остерегаться собак в доме Влада. Нехорошие у меня предчувствия.

— Я бы на его месте, прежде всего переживал за тебя. Совсем он тебя что ли не знает? Даже я уже понял, что в тебе сбит датчик инстинкта сохранения. Могла же и шею сломать на лестнице.

Отвернулась, осмотрев заснеженное поле. В самом деле, мертвое, пустынное место.

— Все нормально у меня с этим датчиком. — Он только в присутствии Никиты дает сбой. — И ты меня совсем не знаешь.

В отражении стекла вижу, как парень красноречиво поджал губы, не забыв про эту свою фишку- потянуть шею, вывернув подбородок в право. Сжимаю губы, заставляя себя заткнуться, могу наговорить много обидного, потому что напряжена до предела, а сейчас мне как никогда нужна его поддержка.

Если все получится...если удастся отвести от брата беду, буду благодарна ему до конца своих дней. Даже.. даже ненавидеть перестану.