Мятая фольга 2 - Татьяна Снежная

— Ждешь?—Вдруг спрашивает он. Вопрос оказался слишком резким и каким- то бессимптомным. Таким, словно оголодавшему протянули сахарок и при этом спросили— "будешь?"

Я лишь растерянно шумно выдыхаю и повернувшись боком, облокачиваюсь лопаткой на дверцу машины. Не знаю, что ответить.

— Ну да..,—он не меняет своего положения. Голова откинута и расслабленно покоится на подголовнике. — Когда происходит столько всего, немудрено очуметь. Моя новоиспеченная мать, —он махает головой и тут же замирает..— и твой, бой- френд...

— Не надо. — Тихо останавливаю я, ковырнув пластиковую крышку своего сотового, который все еще держу в руках. Ошибка с Максом здесь совсем ни при чем. Не хочу думать о нем сейчас. Не хочу тревожить израненную душу. Макс ощущается третьим углом треугольника и путь к нему так же долог, как в любую часть света. Не хочу осознавать, что он вернулся только потому, что не хочет, что бы я досталась кому-то другому. Мне важно знать, что он не может жить без меня ..так же, как мне не хочется без него.

— Ладно, как скажешь..Отпустим все. Остановимся на главном.

Словно проснувшись, он рывком отстранился от спинки сиденья, нагнулся в мою сторону и потянулся к бардачку. Распахнул его, вынул стопку машинописных листов, именно тех, которые я пыталась спрятать, что бы он не прочел и не узнал, что его отец был болен шизофренией.

— Ты повзрослела и вправе принимать решения сама. Идем!— Тоном, отвергающим всякое упрямство, объясняющим всю серьезность, кидает он и тронув ручку дверцы, вырывается из салона. Помедлив, абсолютно не сожалея, что нужно покинуть уютное теплое нутро машины, я делаю тоже самое.

Он стоит в яркой световой полоске фар, и подмяв локтем бумагу, что-то ищет на дне кармана своей куртки. Я, в целом, четко понимаю, что он собирается сделать через минуту, но не пойму зачем. Я жду более серьезного шага или объяснения, а не этой театральной постановки. Отыскав зажигалку, Никита несколько раз чиркнул ею, проверяя на годность, и вскинув голову, настороженно улыбнулся.

—Ты ведь прочла это, так?— Словно заметив, как я напряжена, он сбавляет темпы своего натиска и говорит спокойно, размеренно.

— Плохо знаю английский.

— Но гораздо лучше чем я, — дополняет он, взмахнув бумагой. —На основе этой информации можно сделать некоторые выводы.

Я окинула взглядом пустое заснеженное поле. Морозных воздух кольнул мои щеки и я поежилась.

— Ты ведь знаешь, шизофрения передается по наследству, гены и все такое.. не так много шансов, но все же.—Никита склонил голову. — В свете этого, поступок моей матери не лишен смысла...

— Никита.., — выдохнула я, теряясь в тягостных эмоциях. Мне становится по- настоящему страшно. Судя по всему, он не собирался возвращаться.

— Подожди! —Он прикрыл веки. — Позволь мне закончить.

Я начинаю задаваться вопросом, что именно изменилось между нами двумя за эти дни. Прислушиваться к своим ощущениям и чувствам.

— Я знаю себя достаточно хорошо. Возможно и ты, но ты никогда себе в этом не признаешься. Для самой себя, ты найдешь массу отговорок, что бы не верить в реальность. Ведь это так легко— жить иллюзиями. Поэтому сейчас необходимо принять один факт, очень часто, все случается независимо от наших желаний.

Я с большим трудом подняла на него взгляд. Свет фар освещал лишь правую часть его лица, левая тонула в тени, делая черты лица резкими. И за его спиной сгустилась тьма. Внутри что-то всколыхнулось, обдав колючим ознобом и мне однозначно потребовалась некоторая доля самоотверженности, чтобы выстоять сейчас.

— Я тварь, которую от жестокого поступка сдерживает лишь наличие противовеса.. Пока еще... Все во мне спокойно, как в забытой цистерне с пожароопасным грузом. И достаточно одной спички..

Он неожиданно криво улыбается, словно находит это смешным, и опустив голову, некоторое время изучает размякший узор от протектора на снегу.