Новогодняя Полька - Ольга Горышина

Он посадил меня на стул и направился к холодильнику. Переместил шампанское из морозилки на дверцу, а на стол выставил две небольшие бутылочки с зелеными этикетками, на которых красовался желтый лимон, точно новогодний шарик.

— Тост?

Это скала я, поднимая бокал с пузырящейся минералкой.

— За старый год будем пить, как язвенники и трезвенники, — поднял свой Гай. — Зато в Новом оторвемся… Не сомневайся!

Я кивнула.

— Маме пиши по-трезвому, чтобы не испугать, — протянул мне телефон мой сотрапезник только после второго салата. Пришлось облизать пальцы, потому что рано было портить тканевую красоту под тарелкой — Новый год же еще не наступил. А взглядом хозяин квартирки уже придавил меня к спинке стула, прошил насквозь за пальцы, так нечаянно посетившие мой рот.

“Мам, мы что-то устали и собираемся завалиться спать до полуночи. Дашка не хочет показываться, я — тоже…” — ну и где я врала? Ну, может, только во времени. Два часа же мы за столом не просидим. Точно спать завалимся. А как же шампанское? Ну, у меня и без него крышу снесло… Как бы… Как бы не так!

Я отложила телефон, но Гай тут же поднялся и спрятал его под свитер, подальше от моих рук и глаз.

— Все, до следующего года один хардкор, — вернулся он от барной стойки за стол. — С горячим. Ты греть мясо будешь? Или решила салатиками откупиться?

Я ничего не решила — он решил все за меня. Запихнул вместе с собакой в мешок и притащил к себе, точно Леший, сперший мешок Деда Мороза из-под елки.

Меня, конечно, из-под палки никто не гнал к плите. Я пошла по собственному желанию, даже голод не подгонял. Или подгонял — да не тот, который притупили салатики, а тот, который заострили запахи совсем не жаркого, а жарких объятий и сладковатых ароматов Франции или какой другой заморской страны, потому что тройной советский я бы определила за километр, как человек, создающий свои смоляные шедевры в строительной маске.

Помешивая на сковородке мясо с картошкой, я переворачивала заодно и мысли в голове, пытаясь понять, чего же больше хочется — оказаться с Гаем в постели или уже наступления завтрашнего дня, чтобы оказаться от этого дома и этого незнакомца на безопасном расстоянии.

Знакомство мне не предлагали, так что частица “не” навсегда останется при Гае: не позвонит, не пригласит, не вспомнит… Главное, чтобы избежать ее ночью, но если даже и не получится, то пусть она прилипнет к наречию “плохо” — все у нас будет неплохо, потому что по отдельности плохо нам уже было. Ему, без сомнения, тоже, если мне так долго пришлось растапливать его злость, но лед сошел и засияла улыбка.

— Что? — спросила с вызовом, обернувшись, когда от его пристального взгляда зачесались лопатки.

— Ты — красивая, — протянул Гай, отодвигая свой стул ногой от столика. — Я тебе это говорю, чтобы ты не сомневалась в себе. Сомневайся в нас — мужиках, в которых “жи” можешь заменить на “да”, смысл не поменяется, даже усилится — да!

Он перестал улыбаться и начал смеяться.

— Что смешного? — спросила, отвернувшись от него обратно к плите лишь на секунду, чтобы проверить пальцем температуру мяса.

— Я смеюсь над мудаками, которые подарили мне тебя на эту новогоднюю ночь… Не, ну я серьезно — молодая, красивая, временами даже смешная — чего еще надо?

— Я готовить не умею, — выключила я под сковородкой индукционную конфорку.

— С подругой, которая умеет готовить… — продолжил он свой список после моей реплики. — Не, ну я реально не понимаю…

Гай снова придвинулся к столу, возложил на него локти и продолжил меня рассматривать. Захотелось перевернуть ему на голову содержимое сковородки и подытожить урок хорошим подзатыльником. Он был прав, когда не хотел давать мне оружие поражения головного мозга у мудаков…

— Ешь! — я водрузила сковородку в центр стола и села. Нога на ногу.

— Самообслуживание? — приподнял брови Гай.

— С чего вдруг? Распределение обязанностей.