Новогодняя Полька - Ольга Горышина

В духовке таймер тикает, а в моем теле термометр взорвался и осколки вонзились в живот… Какая там еще согревающая жидкость — меня закапало маринадом для стейка — жжет и щипет во всех уже известных Гаю местах… А он снова все забыл и тыкается наощупь, точно слепой бычок…

— Гай, время… — схватила я его за уши, уже довольно красные и прекрасные. — У нас мало времени… Мясо…

— Будем жрать капусту. Что загрустила? Не морскую же, а новогоднюю…

— Гай…

Я оторвала его руку от груди, поднесла к лицу, ища пробитую острым соском ладонь — не нашла глазами, тронула языком. Есть рана, есть — иначе чего так стонать…

— Поль, это лишнее…

— А я о чем?

Не отпустила его ладонь, прижала к животу и толкнула вниз, под пуговицу на моих джинсах.

— Все горит, чувствуешь?

— Я руки от перца вымыл? Или как? На вкус…

— На запах смесь итальянских специй… Гай, не время шутить…

— Какие шутки, Поль! Тут кто-то кран забыл на кухне… С горячей водой…

Его пальцы вслепую нашли краник, но не закрыли, а открыли на полную, а вторая рука наконец справилась с пуговицей и молнией.

— Гай, курица разморожена, пора запекать… — простонала, вцепившись в пустые шлевки его джинсов.

— Чего ты понимаешь в готовке курицы! — оторвал он мои пальцы от своих джинсов и стиснул свои на моих. — Окорочка подними…

Ну и избавил меня наконец от всех слоев защиты от холода — не от него, от него меня защищали только его трещащие по швам джинсы.

— Не надо меня мариновать…

— Ты ж не молодой цыпленок…

— Но и не бройлер… Гай, пожалуйста… Тебе нравится, когда тебя умоляют?

— Да, нравится… Мне нравится, когда ты умоляешь, а не приказываешь… Скажи еще раз — пожалуйста.

— Пожалуйста, отстань от меня! — огрызнулась игриво.

— И не подумаю… — вцепился он мне в губы.

Только так с ними — мужики по-хорошему не понимают, когда уже можно и нужно по-плохому. И быстро… На счет раз…

— У тебя молния застряла? — вцепилась я в его пальцы и нащупала пластик.

— Поль, у тебя с обонянием проблемы?

Клубничка, черт… А мне уже стейком пахнет, запеченым… Но пока можно и салями перекусить… Раз предлагают.

И не один раз...

С Гаем все должно быть по-царски, а не только салат. Свесившись с кровати, выдвинула ящик под матрасом и вытащила две простыни: одну себе, вторую — тому парню, который спас мой Новый год и, кажется, взамен забрал всю жизнь — ну, ту, которая в обозримом будущем, хотя с кровати, кроме потолка, если и видно что-то, то не дальше карниза и полоски тюля.

— Знаешь, как тогу завязывать? — взглянула я на этого парня прищуренно.

— Как бы ни завязал, а критиковать меня некому, — показал он мне язык, даже для вида не удивившись вопросу. — Ты тоже не знаешь, потому что это мужской наряд… А у тебя наряд на кухню. У меня нос скоро взорвется, а желудок прилипнет к позвоночнику.

Подошву мы не грызли — стейк был настолько толстым, что внутри все еще оставался кроваво-сочным.

— Это вообще безопасно? — подняла я глаза от разделочной доски, на которой Гай умело расправлялся с готовым мясом. — Есть сырое…

— После часа в духовке оно не сырое, но можешь дожарить свой кусок на сковородке. Я не против, только мой не трогай… — улыбнулся в ответ и погрозил мне ножом. — И ты, Брут?

Что-то знает, не совсем потерянный экземпляр мужского рода.

— Выпить нечего, прикинь? Не сбегаешь в магазин? — облокотилась я на железный ободок раковины. — В тоге?

— Ну, первого января можно… Но не побегу… У нас и по-трезвому все получилось — я так думаю. Могу, конечно, ошибаться…

И взгляд такой, сверху вниз, совсем вниз — к моим поджатым босым пальцам.

— Сядь на стул, аутентичная ты моя Венера… Давай, если и с руками, то точно без ног и с соплями останешься.