Моя большая маленькая тайна - Элина Бриз (2022)

Слезы продолжают литься по щекам, потому что я чувствую, что Егор уехал насовсем. Более того, он что-то подписал или пообещал, вступил в сделку с самим дьяволом, чтобы вернуть мне ребенка. А что, если его убьют? Что, если он отдал свою жизнь, чтобы спасти Матвея. Меня пробирает озноб до самых костей от тяжелых мыслей. Я не знаю никаких подробностей и, скорее всего, никогда не узнаю, судя по всему, это опасная и запретная тема и мне лучше вообще не соваться. Уехать домой и растить детей. Одной.

На руках у меня копошится Матвей, сосредоточенно изучая крупные пуговицы на моей кофте, я прижимаю его крепче и не могу поверить, что он снова со мной. Он внимательно смотрит на меня и улыбается, потом начинает сосредоточенно сосать кулаки. Голодный уже, наверно, надо возвращаться домой. А я не хочу идти туда, не хочу видеть Алекса и рассказывать ему подробности. Не хочу, чтоб он ко мне прикасался, обнимал и целовал. Ничего не хочу с ним. Вот так вот резко, как отрезало.

У меня нет никаких сомнений, что Алекс видел в окно всю сцену нашего прощания и я очень благодарна ему, что он не стал выходить к нам.

Едва зайдя в дом, сразу заворачиваю к лестнице на второй этаж, хочу покормить сына в детской, чтобы нам никто не мешал, мне нужны сейчас эти минуты с ним больше всего на свете.

— Марина, — зовет меня Алекс.

— Дай мне полчаса наедине с сыном, — прошу его тихо, — потом я спущусь и мы поговорим.

Он напряженно мне кивает и отступает в сторону, уже понял, наверно, что разговор будет не из легких. Я сразу ухожу наверх, не говоря больше ни слова и не оглядываясь.

Кормлю Матвея и перебираю его пальчики, как же я скучала по нему. Не знаю, что бы со мной было, если б Егору не удалось его вернуть, даже думать об этом не хочу. Остаюсь в детской гораздо дольше, чем обещала Алексу. После кормления играю с ним, до тех пор, пока он не начинает тереть кулачками глазки. Укладываю его спать, беру с собой радио няню, даже не смотря на то, что Настя все время рядом и спускаюсь вниз.

Алекс сидит на диване с планшетом в руках, едва услышав мои шаги, откладывает его в сторону и поднимает на меня напряженный взгляд.

— Нам нужно уехать, — сразу перехожу к делу, — домой, в Россию.

— Почему ты так решила?

— Егор сказал, что здесь я с детьми не буду в безопасности.

— А там, значит, будешь? И ты ему поверила? — звучит на полтона выше. Он злиться.

— Да, — просто отвечаю, — поверила.

— После всего, что он сделал? После всех твоих слез? Очнись, Марина.

— Он не стал бы мне врать, если дело касается безопасности наших с ним детей.

— Ты ему рассказала? — звучит как-то слишком уж с осуждением.

— Боже, Алекс, конечно, я ему рассказала. Он родной отец, а ребенок находился в опасности. И это он спас его, не забывай об этом. Он вернул мне ребенка!

— Почему именно в Россию? Если нужно переехать отсюда, без проблем. Мы может уехать в любой город, в любую страну, где у меня открыт филиал. И поверь мне, я в состоянии обеспечить безопасность тебе и детям.

— Я еду в Россию, Алекс, — твердо возражаю ему, — я дала слово, и я его сдержу. Если Егор говорил, что вернуться нужно обязательно в Россию, значит, это на самом деле важно и нужно.

— А как же я, Марина? — прерывает меня жесткий голос, — для меня у тебя место найдется?

Я молча отвожу взгляд, потому что не знаю, что ему сказать. В какой момент у нас с ним все пошло кувырком? В тот, когда я снова увидела Егора на вечере в ресторане? Наверно, потому что спать спокойно по ночам я перестала именно после этой встречи. Мы с ним, как заговоренные друг на друга вращаемся где-то, а потом все равно рано или поздно сталкиваемся снова. С искрами от столкновений и с пожаром от противостояния.

— Марина, ты меня любишь? Только ответь честно, пожалуйста, — врывается его требовательный голос в мои мысли.

— Нет. Прости, Алекс, — грустно отвечаю.