Грешники - Дана Блэк

Потому, что у всех них - у Светы, у Кирилла, у Саввы - у таких людей особый склад ума, они с рождения знают: этот мир будет добр к ним.

- А позвонил ты мне зачем? Сюда приехали для чего? - маленький шажок к нему, и вот моя рука касается его руки. И идет ток. Я сама понимаю, для чего мы здесь, вижу, как на него действует наша близость, тяжелый взгляд замер на моих приоткрытых губах.

И проклятыми мурашками покрылась кожа.

Лишь себе хуже делаю. Оставаясь с ним.

- Я поеду, - протиснулась мимо соседа на танцпол. И вскрикнула, когда Савва перехватил мое запястье и рывком развернул меня к себе.

- Не поедешь.

Его голос бархатистый и протяжный, глаза из серых стали черными, глубокими. Он меня отсюда не выпустит - так крепко держит, так пристально смотрит.

- Ты мне нравишься, Злата, - едва различила его негромкие слова, потонувшие в музыке.

Вопрос, который я ему задать хотела, потерял всякий смысл. Конечно, он потом вернется домой, к Свете, и оправдываться передо мной не собирается, он не обещает, что уйдет от жены, он спокойно и уверенно ставит меня перед фактом: я ему нравлюсь.

Нравлюсь настолько, что между дружбой с Кириллом и мной он меня выбрал.

Но пока это всё.

А в мыслях буря, тайфун, неясно, много это или мало?

- Тебе жарко, соседка, - взглядом Савва скользнул по моей футболке. Задержался на груди, медленно поднялся к лицу. Велел кратко. - Разденься.

И, правда, очень жарко. Поняла это лишь сейчас, когда пульс учащенно забился в его горячие пальцы, обхватившие мое запястье.

Вот только...

Краснею.

- Нет.

- Это не просьба.

- Нет, - повторила.

И шумно выдохнула, когда он притянул меня к себе, вместе со мной развернулся. И втолкнул в открытую клетку.

Полчаса назад здесь изгибалась танцовщица, красная атласная лента, которой она размахивала - до сих пор висит на железных прутьях.

- Так и не запомнила, Злата. Если ты со мной - ты подчиняешься.

- Я не соглашалась, - отступила.

- Ты в мою машину села, - напомнил он хрипло.

Мужские руки потянули за ворот футболки. Дернули, и ткань с треском разошлась в его пальцах, лохмотьями повисла на мне. Широкие ладони прошлись по плечам, сдирая футболку вместе с лямками бюстика, нырнули мне за спину, и щелкнули крючки.

Он раздел меня так умело и быстро, мое слабое сопротивление задавил стальным взглядом, в своей лапе зажал оба моих запястья и поднял их наверх.

- Постой...

Ощутила холод металла, и как прутья вдавливаются в кожу, он вяжет мои руки, моей же футболкой, и его лицо так бесстрастно, словно сосед занимается этим каждый день.

Загоняет в клетку добычу и лишает возможности двигаться.

- Савва!

Я снова испугалась, как тогда, в его доме, связанная на кровати, беззащитная перед ним.

- Я тебе нравлюсь? - он дернул к себе красную ленту, медленно разгладил ее.

Секунда - мы друг другу в глаза смотрим, и в ушах звучит его голос из той нашей первой ночи, тогда ему нужно было мое разрешение, делать со мной всё, что он захочет...а я выбила стекло и сбежала.

Сейчас же он меня не отпустит - читаю по его лицу, серьезному, как у человека жесткого, в своих действиях уверенного, и с каждой секундой изнутри холодом поднимается страх, смешанный с огнем возбуждения.

- Злата, - позвал он.

- Да! - не выдержала. - Да! Да!

Нравится - мягко сказано, я днями напролет, черт возьми, думаю о нем.

- Не кричи, я не глухой, - он тихо усмехнулся.

И в следующий миг мне на глаза легла красная лента.

Глава 39

Он лишил возможности видеть его, и обострились другие чувства. Музыка зазвучала громче, пронзительнее, и запах - сигарет с ментолом и парфюма - он пробрался глубоко в нос, в меня впитался.

Я схожу с ума.