На следующий день позвонила ей, а ещё через два дня посыльный доставил письмо с повесткой. В указанный день Кернилс отвёз меня в Нуакшот. Когда он меня вез, от него исходила волна негодования. Я конечно понимала, что мужчине надоело уже возить меня туда-сюда. Но он пока ничего не говорил. И я лишний раз старалась смолчать, чтоб на конфликт не нарываться. Вот и знакомый кабинет. Получив разрешение войти, я зашла внутрь. Присела всё на тот же стул. За столом всё также сидела женщина, и я ей отдала, то что мне прислала Марьяна.

“Мужик обиделся, о, неженка включилась. Да кому бы не надоело! А? Я сам билет давно купил бы и отправил обратно. А я в Россию — домой хочу. Подожди, не ной. Умная тётя Катя всё придумает. У неё дом советов. Мы с её тараканами, если надо, на связь выйдем, объясним всё, что нашей хозяйке известно. Что она недоскажет.”

— Очень хорошо, этих сведений достаточно, — сказала Екатерина Петровна и внимательно просмотрела бумаги. — Через месяц вы получите авиабилеты и дальнейшие инструкции. Для успешного побега из страны необходимо чётко им следовать. А пока ведите себя как обычно, чтобы не вызвать никаких подозрений. Предупреждая ваше беспокойство, скажу сразу: с сестрой вы встретитесь уже в другой стране. Ради вашей же безопасности вам не стоит знать подробностей операции. Думаю, что мы уже не увидимся в этом кабинете, поэтому желаю вам удачи! — Екатерина Петровна глядела на меня поверх очков. — Всё понятно?

— Да… — я ожидала, что узнаю больше. К чему такая секретность? Ну ладно, выбора-то нет. — Понятно!

Вышла из здания и всё-таки услышала от Кернилса, что он глубоко возмущён моими частыми поездками в посольство. И выглядит это всё очень подозрительно. Если я не прекращу это делать в ближайшее время, то он найдет возможность и сам купит мне билет на самолет до Москвы. Только вот уточнил бы тогда, на какие деньги он собирается отправить меня обратно в мою страну. Я сама уже закипала и хотела высказать этому мужчине всё, что я думаю о его садах в пустыне. Но решила, что лучше промолчу и не буду портить ближайший месяц моего пребывания в этом “раю”. О мужик молодец. Всё правильно купил бы билет, но опять же вопрос на какие деньги? Молодец! Сказал! Сделал! Но про наши деньги и карты знать ему не надо. Хитрован Хикметович Сказочный. О как я его окрестила. Буду детям о нём рассказывать.

Мы с Нурией оставшиеся недели до нашего отъезда вели себя тихо, как мышки. Помогали её маме, несколько раз ездили на пляжи и опять к шаману. В Нуакшоте есть хорошие пляжи, привлекающие туристов, а инфраструктура отдыха достаточно развита. Интересно, буду ли я скучать по этой стране? Наверное, нет. Утренние призывы на молитву так точно сразу забуду, как страшный сон.

В один из дней сурка мы с Нури веселились. Разговор зашёл о том, как она жила у тёти в пригороде Парижа. А также о её приключении на морском трамвайчике по Сене. С друзьями они в тот день отправились гулять и отметить день рождения одного из знакомых. Она мне рассказала о чернокожем парне в элегантном и дорогом костюме и красивой шатенке с короткими волосами. Эта девушка смотрелась немного странно рядом с ним, потому что была одета в джинсы и рубашку. Нури поскользнулась и чуть ли не упала, но парень этот успел её подхватить. Спросил на чистом арабском всё ли с ней хорошо.

— Ани, я влюбилась в него, — говорила мне Нурия, — когда я увидела его глаза у меня всё померкло. Я потерялась в этой затягивающей бездне. И позже, когда я сидела за соседним столиком и наблюдала за ним, за тем, как он смотрел на девушку с такой любовью, а моё сердце обливалось не просто кровью, но и болью.

— И что мы грустим, Нури? А давай мы показ мод устроим.

— А давай. Доставай свою одежду. Я буду в твоей одежде, а ты надень Мелихову.

Мы так развеселились, что не заметили, как наступил вечер и ежедневный призыв на молитву. После мы сидели с ней и смотрели на закат моря. Неожиданно она попросила: