Недосягаемые - Виктория Вашингтон (2020)

— Да так, напомнить, вы вчера забыли свой пиджак… — начинаю разговор, а слова даются с большим трудом, потому что меня до сих пор смущает то, что он видел меня в момент полнейшего отчаянья. — Я его, конечно же, не принесла, но решила напомнить. Логично, правда? — в один момент мне самой от себя становится смешно, а увидев, как он ухмыляется, даже не сдерживаю нервный смешок.

— Да, Щербакова, ты особенная, — выдохнув, произнёс он, а у меня сердце уходит в пятки, даже не попрощавшись. Никогда никто мне не говорил, что я особенная. Но тут же понимаю, что особенная-то, скорее всего, в своей неадекватности. — Заберу как-нибудь. На мою радость у меня не один пиджак в гардеробе. Иди на ленту, Валерия, пару минут осталось.

Молча кивнув ему, следую совету и покидаю аудиторию, в которой отчего-то становится очень тесно и душно.

После пяти лент я испытываю полное истощение — модуль по английскому языку выбивает из меня последний энтузиазм и тягу к чему-то светлому. Уж точно в моей голове не возникает мысли, что посещение женского туалета может стать для меня не самым лучшим завершением учебного дня. Выйдя из кабинки сразу замечаю Инессу, которую, судя по вчерашним событиям, можно читать новоиспеченной девушкой моего бывшего. И это напоминает мне события какого-то глупого, малобюджетного фильма, потому что с двух сторон от неё две верные «подружки».

— Привет, челядь, как поживаешь? Совесть не мучает? — задиристо начинает она и окидывает меня взглядом. — Хотя, какая у таких совесть.

— Инесса, ну и гниль же ты, редкостная. Вот раньше знала, но в упор не замечала, хоть сейчас глаза открылись, — я из тех людей, которые говорят то, что думают — и друзьям, и врагам. Не боюсь выражать своё мнение и не собираюсь молчать. Правда часто это выходит боком.

Чувствую, что она резко хватает меня за волосы, оттягивает на себя и бьёт с колена в живот. Резко. Больно. В следующий же момент она толкает, и я падаю на пол.

— Ты ещё смеешь говорить обо мне? Скольким ты уже дала? За десятку перевалило? — чувствую ярость и боль, пытаюсь встать и ухватиться за её патлы, чтобы сейчас же приложить её прекрасное личико к кафельной стене, но моей быстроты не хватает. Они начинают бить ногами, и я снова лежу на полу. Бьют по ногам, по рёбрам. Нет сил подняться и дать сдачи. Одна против троих — бессильна.

Инесса ставит колено мне на грудь, чуть ли, не становясь на меня всем весом.

— Ещё раз увижу рядом с Кириллом — полностью забудешь о спокойной жизни. Ему такие даром не нужны, — конечно, она не стесняется в выражениях, подпирая самые нелестные слова

Сквозь весь этот нескончаемый поток желчи, улавливаю звук открывающейся двери.

— Валите прочь отсюда, пока охранника не позвала! — Маша кричит так громко, что я зажмуриваю глаза — голова тут же начинает раскалываться сильнее. Кажется, её голос раздается эхом в опустевшем коридоре. Инесса с подружками сразу смываются — не удивлена, они могут нападать стаей только на одну, именно такой удел у слабых.

Маша подбегает и начинает как-то приводить в чувство. Помогает умыться и привести себя в порядок.

И когда моя жизнь превратилась в такой ад, что второй день подряд кому-то приходиться умывать моё лицо в этом чёртовом туалете?

3

Спустя пару часов мы с Машей сидим в парке, который располагается по дороге к дому, болтаем о том, о сём.

— Ленты вроде закончились, как ты оказалась в туалете? — спрашиваю я, удобнее усаживаясь на лавочку и любуясь прекрасными пейзажами.

— Хотела предложить тебе прогуляться, ждала, а потом пошла искать. Вот, собственно, и всё, — улыбается. Как бы там ни было, но сегодня она действительно спасла меня.

— Спасибо тебе, — искренне и тихо говорю ей. Мне сложно даются слова такого рода: сочувствия, благодарности.

— Друзья должны друг другу помогать, — снова её широкая улыбка.