До Гарри - Л. Кейси

— Твои проблемы начались дома. Ты не можешь исправить это нигде, кроме как здесь, потому что все началось именно здесь… Он живет здесь.

— Почему ты не можешь просто сказать мне, чтобы я перестала думать о нем и двигалась дальше? — простонала я.

— Почему я должен повторять то, что ты уже миллион раз говорила себе раньше? Это не изменит твоих чувств.

Я сердито посмотрела на отца.

— С каких это пор ты стал таким философом?

— С тех пор, как ты уехала.

Я застыла на месте. Ответ моего отца был мгновенным, и он просто выпотрошил меня.

— Мне так жаль, пап, — выдохнула я.

Он нахмурился, глядя на меня.

— Я знаю…

Я наклонилась и положила голову ему на грудь.

— Быть здесь действительно тяжело.

Он обнял меня и поцеловал в макушку.

— Знаю, милая, но в глубине души ты понимала, что не сможешь вечно оставаться в стороне.

Я вздохнула и, обняв его, подразнила:

— Оставаться в стороне — таков был мой план.

— До Гарри?

Я кивнула у груди отца.

— До Гарри.

— Он всегда говорил, что заставит тебя вернуться домой. Как же он был прав.

Мои глаза наполнились слезами.

— Он понимал, что я не просто глупо влюбилась в Кейла. Он знал, что я была опустошена, когда все так закончилось. А потом, после Лаванды… Дядя знал, что после той бомбы, что сбросил Кейл, я должна была уехать. Вот почему он помог мне. Вероятно, я бы начала свой путь по нисходящей спирали, пока наблюдала со стороны, как Кейл и Дрю вместе строят свою семью, если бы не Лаванда.

Я отогнала мысль о ней и возникшем воспоминании о том, как Кейл признался, что у него будет ребенок от другой женщины. Я понимала, что, как только останусь одна, я в миллионный раз прочувствую вновь события того дня.

— Именно об этом я и хотел с тобой поговорить, — пробормотал отец.

Я отстранилась и посмотрела на него.

— Что ты имеешь в виду?

Он нахмурился.

— Мы уже почти пришли.

Он взял меня за руку и снова зашагал вперед.

— Мне очень жаль, если тебя это расстроит, — сказал мой отец, когда мы остановились перед чьей-то могилой.

Белая мраморная табличка с плюшевым мишкой была первой, что я заметила на могиле. Через несколько секунд мои глаза остановились на резных каменных игрушках и искусственных цветах. У меня защемило сердце, когда я поняла, на что смотрю.

— Ты хотел показать мне могилу ребенка? — раздраженно спросила я. — И зачем мне это видеть, пап? Конечно, меня это расстроит.

Я избегала смотреть на изображение маленького ангела на надгробном камне, потому что не хотела видеть прекрасное лицо, слишком рано покинувшее жестокий мир, в котором я все еще жила.

— Потому что я хочу, чтобы ты услышала это от меня, прежде чем услышишь от кого-то еще, — ответил он.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — спросила я, в голове у меня все смешалось. — Что именно ты хочешь, чтобы я узнала?

Отец отвел от меня взгляд.

— Примерно через год после твоего отъезда случилось нечто ужасное.

Мой желудок мгновенно начало крутить.

— Ч-что ты имеешь в виду? — спросила я напряженным голосом.

Отец потер лицо свободной рукой.

— Когда ты уезжала, ты знала, что Дрю была беременна, но ты не знала, что она родила мальчика через четыре месяца после твоего отъезда в Нью-Йорк. Ребенок был недоношенным на два месяца. Сначала все было совершенно идеально. Несмотря на то, что он был маленьким, он был здоров, и все были счастливы. Затем, когда ему было два месяца, у него обнаружили лейкемию. Он упорно боролся в течение нескольких месяцев, но через восемь месяцев после постановки диагноза, его маленький организм больше не мог справляться.

— Папа. Пожалуйста! — прервала его я, не желая больше ничего слышать.

Мой отец не обращал на меня внимания и продолжал настаивать:

— Врачи перепробовали все, что могли, но он…

— Прекрати, — крикнула я. — Просто. Прекрати.