Остров в Карибском море - Хелен Кинг

— Выйди отсюда, — услышал он голос Лейлы. — Ты в дамской комнате.

— Черт! — взревел Данте.

Действительно, перед зеркалами стоят маленькие скамеечки, воздух насыщен запахом цветочного дезодоранта… Но будь он проклят, если это хоть что-нибудь для него значит!

В соседней кабинке спустили воду, и в помещение вошла крашеная блондинка в мелких кудряшках.

— Молодой человек, — обратилась она к Данте, — вы, вероятно, с блеском закончили школу хороших манер, умоляю, не демонстрируйте свои знания в дамской комнате!

Данте бросил на отважную овечку убийственный взгляд и дернул ручку кабинки, в которой пряталась Лейла. Открывшаяся картина была достойна кисти живописца: над сияющим унитазом в рвотном порыве склонилась прекрасная женщина, тело ее вздрагивало.

Данте поддержал ее за плечи, пока приступ не прошел.

— Пожалуйста, уйди, — попросила Лейла, переведя дух. — Не хочу, чтоб ты видел меня такой!

— Думаешь, ты первая токсикозная женщина в моей жизни? — Данте протягивал ей бумажный стакан с водой. — У меня пять сестер, все они, по крайней мере дважды, показывали такое же шоу. Прополощи рот.

— Вы тоже прополощите! — Отважная овечка, оказывается, еще не ушла и с любопытством наблюдала за семейной драмой. — У вас чрезвычайно грязный язык. Если вы сами сейчас же не уйдете, я позову охранника.

— О, не беспокойтесь, — сказал Данте, подталкивая Лейлу к выходу.

— Пожалуйста, отвези меня домой, — попросила она в машине, отвечая на вопросительный взгляд Данте.

— Ни за что, — он покачал головой. — Мы не закончили обед и наш разговор.

— Я не могу есть…

— Но пить-то ты можешь! — Данте развернул машину. — Я с университетских времен знаю поблизости одно местечко, где крутят потрясающие молочные коктейли.

— Леди — ванильный, а мне — шоколадный! — важно заказал Данте, когда они расположились в кабинке, примыкавшей к умывальной комнате.

— Поговорим? — спросил он, когда их заказ появился на столике. — Нам необходимо поговорить, Лейла. Мы совсем не понимаем друг друга. Объясни мне, пожалуйста, почему ты так долго тянула и скрывала от меня свою беременность?

— Я не хотела, чтоб наши отношения зависели от того, есть у меня ребенок или нет. Но потом я поняла, что ты имеешь право это знать.

— Жаль, что так поздно. Половина офиса уже в курсе.

Лейла вздохнула и подперла голову рукой.

— Я не сразу заметила, что мое состояние ни для кого не секрет. Все видели, что я запустила дела, в туалете сижу дольше, чем за рабочим столом.

— Но ты молчала…

— Я не рассчитываю, Данте, что ты на мне теперь женишься. У тебя больше нет ко мне никаких чувств. И я… я…

Глаза Лейлы наполнились слезами. У Данте защемило на сердце от нежности к ней. Ее глаза, ее расстроенное лицо сводили его с ума.

— Я боюсь будущего, — призналась Лейла. — Я не могу дальше тянуть эту свадебную канитель.

— Так чего ты хочешь, Лейла?

Она никак не могла выговорить то, что собиралась сказать. Наконец, решившись, она произнесла, как нырнула с обрыва:

— Данте, мне нужна ссуда. Я ненавижу просить… Но мне придется оставить работу, потому что… — Слезы стыда хлынули из ее глаз. Она замолчала, пытаясь справиться с собой. Сделала глубокий вдох, с трудом проглотила комок в горле и продолжила: — Потому что, Данте, я жду двойню. А это большой риск.

Однажды в кино Данте видел, как главный герой от неожиданности сломал стеклянный стакан рукой и порезался. Данте осторожно поставил стакан на стол и медленно, побеждая дрожь в голосе, сказал:

— Ты ждешь от меня двойню, Лейла? И все, что тебе нужно от меня, — это деньги?

— Взаймы, Данте. Я все верну, как только начну опять работать. Мама и Клео присмотрят за близнецами, а я буду работать и все верну!

Господи! Лейла выглядит бесконечно напуганной. Она такая хрупкая и беззащитная. И ясно дала ему понять, что видит в нем только кредитора, черт побери!